Волчонок (СИ)

— Шальное детство и склонность к экспериментам. Я хочу сказать именно это, — Том был совершенно спокоен. Он смотрел на Билла прямым взглядом и тот уже не впервые почувствовал себя первой группой детского сада, которая знала о жизни ровно столько, сколько составлял путь до горшка.

— Боже, но вы ведь… не… — слова находились с очень большим трудом.

— Мы экспериментировали. Братья со временем поняли, что они фифти-фифти. Им все равно, мальчик или девочка. А я так и остался при радужном знамени. Ты вроде говорил, что не будешь ко мне лезть и ограничишься общей информацией? — парень спокойно облокотился на спинку дивана и продолжал изучать Билла хитрым взглядом, в котором, несмотря на все едкие слова, сияла улыбка.

Билл почувствовал, что его сбивают с толку больше, чем наставляют на путь истины. Он нервно поерзал на диване.

— Ладно, извини, оно к слову пришлось. Я тоже спал с Гарри, — быстро выпалил он. — Но я, к счастью или нет, не помню ровным счетом ничего из той ночи.

— К сожалению. Гарри очень хороший партнер, — невозмутимо заметил Том.

Уши Билла вспыхнули.

— Э-э… Да. В смысле… Тебе виднее. Ну, а девушки? Ты никогда не пытался встречаться с женщинами? — поспешно отвел он опасную тему.

— Было дело. Но это выглядело так же… странно, как у тебя с Амандой.

Кернер не знал, стоило ли ему оскорбиться или нет. Но ради продолжения беседы, решил промолчать.

— И почему… Это странно?

— Вы с ней совершенно из разного теста, — Том прошелся рукой по спинке дивана рядом с ухом Билла, заставляя того вздрогнуть. — Она нетерпеливая властная девушка, как ты и мог заметить, которая с первого свидания требует сразу и все. А иначе ты думаешь почему в тридцать пять у нее все еще нет мужа и семьи?

— Ско-о-олько ей лет? — глаза Билла скатились на подбородок.

— Она на десять лет старше меня. Значит, тридцать пять… — сделал Том нехитрые подсчеты в уме.

— Боже… Но она выглядит, как девочка.

— Это потому что ты не проверял ее паспорт, — хмыкнул Альфредо. — Плюс, не забывай, косметика творит чудеса.

У Билла все упало.

— Что, не любишь опытных женщин? — продолжал издеваться парень.

— Нет, не в этом дело… Мне все равно, какая она…

— Ай, не гони пургу, Кернер. Кого угодно напугал бы такой напор из брандспойта, как у нее. Она хочет стабильных отношений. Семью. Детей.

— Детей? — Билл едва не кувыркнулся с дивана второй раз.

— А ты не понял? — Том гипнотизировал его взглядом. — Ты думаешь, чего она за тобой увязалась. Ты представляешь собой прекрасный генофонд. Ты красивый, высокий. Брюнет. Девушкам нравятся такие парни…

— Том, перестань, я себя чувствую лабораторной мышью, — Билл помотал головой, отгоняя от себя эти мысли. — Ближе к делу.

Он решил потом обдумать эту неприятную идею.

— А что дело? Я думал, я тебе все рассказал, — было видно, что Альфредо порядком наскучила эта болтовня.

Он чуть сменил позу. Его колено слегка коснулось ноги Билла, отчего тот дернулся, как ужаленный.

— Тихо, — насмешливо буркнул Том. — Я тебя не собираюсь есть. Но, возвращаясь к твоему вопросу. Я — на сто процентов гей. Я бы не смог отказаться от мужчин.

Билл притаился. Это были слова точь-в-точь как те, сказанные ему Фиби.

— И… Почему?

В комнате воцарилось абсолютное молчание. Билл напряженно ждал ответа, а Том внимательно изучал кожаную обивку дивана.

— Ты правда хочешь знать? — он поднял глаза и наклонился чуть ближе.

— Ну… наверное? — пожал плечами Кернер.

— Это очень личная информация.

Билл тоже невольно подался вперед. У него было впечатление, что сейчас он узнает какой-то очень важный секрет.

— Я никому не скажу, — он непроизвольно понизил голос до полушепота.

— Точно не скажешь? — Том подобрался к нему еще ближе.

Билл замотал головой. Потом закивал. Он не знал, что из этого означало «да», но Том его, кажется, понял.

— Это очень важно для меня, — карие глаза вдруг оказались удивительно близко. Как будто змея, Том вдруг подполз на опасное расстояние. Билл чувствовал, что рука парня скользит по спинке дивана, рядом с его плечом.

— Да говори уже… Я не из болтливых, — тихо прошептал он.

— Ну смотри, ты сам просил. — Губы Тома почти коснулись уха брюнета, который сидел еле живой от напряжения.