Волчонок Ваня

Вокзал и аэропорт они решили оставить в стороне, а из города уходить своим ходом. К тому же они давно уже не ходили пешком. Это было только на руку. Уставшие от безделья мышцы, словно сами просили работы, и Волк с Волчонком шли целую ночь, ни разу даже не остановившись на привал. Они шли и весь следующий день и всю ночь быстрым шагом. Усталость дала о себе знать только на третий день. Они были в лесу. Как в нем было хорошо! Но они не обращали внимания на его прелести. Теперь ими владело безраздельно одно чувство и стремление – бегство.

И все-таки Волк сделал привал. Волчонок повалился на землю и сразу засопел носом. Последние несколько часов он буквально спал на ходу. Волк осторожно огляделся кругом, принюхался и, не обнаружив ничего опасного, пристроился рядом с мальчиком.

Они спали четыре часа. Затем оба проснулись и стали собираться в дорогу. Поев взятые с собой съестные припасы, Волк стал что-то искать в земле.

– Что ты ищешь? – спросил его Ваня.

– Пока не знаю.

Наконец он нашел старую барсучью нору и стал рыть ее прямо руками. Когда яма была вырыта достаточно, чтобы в ней можно было спрятать чемодан, Волк закопал в ней полиэтиленовый пакет с деньгами.

– Запомни это место, – сказал он Волчонку, – и пометь его.

Волчонок знал, что значит метить места, чтобы любой зверь знал, что это его, волка, территория, и послушно расстегнул на брюках ширинку.

– Если вдруг ты останешься один, – сказал Волк, когда все было сделано, – а такое может случиться, – тебе нужны будут деньги. Доберешься до этого места и возьмешь их.

– А теперь мы куда?

– Не знаю. Думаю, нам больше не следует жить среди людей.

Мы уедем подальше отсюда. Совсем далеко. Купим дом где-нибудь в лесу, и будем там жить. Надо только найти очень большой лес. Такой, чтобы за неделю из него нельзя было выйти.

Эта мысль очень понравилась мальчику. С Волком он готов был жить где угодно. Он даже закричал:

– Ура! Волк ты гений!

– Штаны застегни, – впервые за последние три дня улыбнулся Волк.

И они снова отправились в путь. Долгий и утомительный. Теперь волки избегали не только людей, но даже старались не задерживаться в человеческих поселениях. Только через неделю они сели в поезд, который шел на восток. Вскоре Поволжье осталось за спиной. Они пересекли Уральские горы, и впереди замаячила Сибирь. Еще два дня протащились в вагоне, после чего вышли на каком-то полустанке. Вокруг был лес. Это был такой лес, какой они никогда и не видели. Он простирался до горизонта и там таял в синей дымке.

Только теперь Волк вздохнул облегченно. Они с мальчиком направились к будке обходчика, чтобы спросить, где поблизости можно найти жилье.

* * *

Когда Николай обнаружил, что волки исчезли из города, он тоже облегченно вздохнул. Ему показалось, что на этом его миссия закончилась. Он был уверен, что оборотни сбежали туда, где нет людей, и поэтому они больше не страшны. Он пошел по волчьим следам, но вскоре потерял их. Все-таки это были оборотни. Значит, он их больше не найдет, и ими должен заниматься уже не он, а другой охотник на оборотней. Это его успокаивало. Он своего волка уже убил. Больше ему убивать не хотелось. В сущности, Николай мог убить оборотней очень быстро, сразу после разговора с ними. Но дело тут обстояло несколько сложней. Однажды, когда он только стал ОХОТНИКОМ, ему пришлось встретиться с оборотнем – тот был тогда в облике человека. Тогда-то Николай и узнал, что он не может стрелять в человека, даже зная, что тот не человек. Он не смог выстрелить, и оборотень ушел и убил еще двух человек. И Николай до сих пор винит себя в этом. Потом он встретился с другим ОХОТНИКОМ, и тот сказал ему, что он тоже не может стрелять в людей.

– Когда я вижу перед собой человека и знаю, что он волк, – сказал ОХОТНИК Николаю, – я не могу глянуть ему в глаза. А как можно спустить курок, когда не видишь его глаз? Нет, Коля, если ты хочешь убить человека, то убивай человека. Но если ты хочешь убить волка, то стреляй в волка. Я, например, в человека выстрелить не могу.

Николай тоже в человека стрелять не мог. Поэтому он не стал ждать, когда золотая волчица превратится в человека, чтобы удостовериться в ее оборотнической сущности. Он поспешил убить зверя, чтобы не мучиться потом образом девушки. Ему вполне хватило и тех глаз, которые он увидел в зеркале, чтобы с криком просыпаться по ночам и дико всматриваться в темноту воспаленными глазами…