Волею богов (СИ)

После уроков сыновья касиков не знали, чем заняться. Ученики или праздно слонялись по городу, или бездельничали в своих комнатах. Один из них по имени Чикуатемок как-то увидел учителя, грустно глядящего в закатное небо. С тех пор Нисходящая Сипуха (так переводилось его имя) стал каждый день приходить к храму, и всякий раз заставал служителя на одном и том же месте, подавленного и совершенно безрадостного. Молодой воин воспитывался в большой крепкой семье вождя, в которой все члены неизменно поддерживали друг друга. Когда много людей живут в доме, где всего одна комната, совершенно невозможно понять всех прелестей уединения. Юноше и в голову не приходило, что можно стремиться к одиночеству, такое поведение показалось простодушному лесному жителю проявлением некой ужасной скорби. Не привыкший оставлять соплеменников в беде, он счёл своим долгом вмешаться.

И вот парень забрался на строящуюся платформу, подошёл сзади к жрецу и окликнул его. Священник вздрогнул от неожиданности и повернулся. Увидев одного из своих воспитанников, возжигатель копала не на шутку испугался. Неужели его застали врасплох? Но варвар не нападал. Жертвователь пристально посмотрел на юношу: прогнать ли его или попытаться понять, в чём дело. Чикуатемок был хорошо сложен и выглядел крупнее Несауальтеколотля. Тоуэйо носил лишь один кожаный набедренник - производство ткани в городе так и не наладили. Красавцем назвать его было нельзя. Однако правильное мужественное лицо выглядело приятным, хоть грубые черты и напоминали отрезанные заступом земляные пласты. Несмотря на угрожающий вид, тёмные глаза казались добрыми, оружия в руках не видно. Служитель понял, что опасности ожидать не стоит.

- Чего тебе? - бросил он, демонстрируя неудовольствие.

- С Вами всё хорошо, учитель? - участливо спросил наследник касика, тщательно выговаривая слова, и подошёл ближе.

Пока Несауальтеколотль соображал, как лучше ответить, тоуэйо опустился рядом с ним и сел, скрестив ноги. Такой наглости жрец потерпеть не мог, но ведь дикарь - есть дикарь. По крайней мере, собеседник настроен вполне миролюбиво, и совершенно несправедливо будет его выгнать - может и обидеться. В то время, как обезоруженный прямотой подопечного наставник пытался сообразить план действий, ученик успел задать ещё несколько вопросов. Возжигателю копала ничего не оставалось, кроме как ответить. Вот так слово за слово завязался разговор. Жертвователь уже мысленно распрощался с вечерним отдыхом и оправдывал собственную слабость тем, что сейчас он выполняет распоряжение мудрого Истаккальцина.

Парнишка старался, напрягал память, ошибался, исправлял, импровизировал. Такое рвение не могло не нравиться преподавателю. Наконец-то неимоверные старания оказались вознаграждены. Избранник богов смог перевести тему с обсуждения его чувств на проблемы, волновавшие воспитанников. Оказалось, ребята восхищены увиденным в городе. Наследникам касиков нравится учиться, но они порой стесняются демонстрировать собственные знания и очень-очень боятся допустить оплошность. Уж лучше промолчать - так они считают. "Удивительно, - думал Несауальтеколотль, - сколько времени я провёл в попытках угадать, какие мысли посещают юных тоуэйо. А стоило только спросить их самих, как всё становится ясным, как день". Несмотря на усталость, жрец продолжал разговор, хоть диалог и начался против его воли. Теперь же служителю культа стало самому интересно узнать мнение Чикуатемока. Жертвователь изучал собеседника и старался собрать как можно больше сведений, которые могли бы помочь в дальнейших занятиях.

Проговорили до наступления темноты. Жаровня к тому времени погасла. Глаза предательски слипались. Странный осадок остался после общения с лесным жителем. С одной стороны, никакого отдыха не получилось, с другой, возжигатель копала выяснил много такого, о чём раньше даже и подумать не мог. Перевешивает ли одно другое? Возможно. Но всё же молодой варвар сильно утомил священника.