Вольер

Лидию кольнуло в районе поджелудочной. Возникло совершенно неуместное чувство вины: у нее хоть что-то наладилось, а у подруги брат продолжал обеспечивать работой всю городскую полицию. Вчера, например, привел двух дружков, которым хотел продать сестру, но она сбежала. Но долго пробегать ей не удастся – рано или поздно родители протрезвеют и вспомнят о ней, а брат приведет новых клиентов для продажи сестры. Самое страшное, что на нее найдется много покупателей, ибо она была очень красива уже в своем возрасте. Возможно, не осознавала этого в полной мере, оттого последствия могли быть особо чудовищными.

Кате повезло в том плане, что на момент ее рождения родители были образцовыми гражданами и не употребляли алкоголь, поэтому в генетическом плане она была украшением человечества. Все изменилось, когда ей стукнуло четыре года и скоро должен был быть первый юбилей: в их доме поселилась старушка, торгующая самогоном. Родители пару раз покупали у нее этот самый самогон, когда к ним приезжали пьющие родственники, и вскоре втянулись сами. Они опустились с удивительной для Комаровска скоростью. Можно было легенды слагать, не каждый год такие рекорды ставят. Поэтому в пятый день рождения Катя и тогда еще адекватный старший брат уже были побирушками с трехмесячным стажем. Сложившаяся ситуация вдвойне удивительна, поскольку семья Горбатовых не относилась к тем, у кого три класса образования на три поколения.

А сейчас Катя была красавицей, живущей с чудовищами.

Сегодня был знаменательный день, она собиралась сходить к дедушке, тому самому, у которого полсотни внуков. Адрес узнала в телефонном справочнике на почте.

* * *

Встречи Дианы и Владимира становились все чаще и вместе с тем все откровеннее. Салон джипа уже повидал немало их свиданий. В понимании обычных людей все это было стандартной влюбленностью. В понимании Дианы это была ступенька к ее цели.

Теперь она уже не вытирала губы после свиданий. Она даже начала получать некоторое удовольствие. Как хорошо, думала она, что достигать целей можно, попутно испытывая приятные ощущения.

Тактильный контакт был той вещью, которой ей всегда не хватало. Присутствие Микулина стопроцентно восполняло этот пробел.

В тот день, когда Лида разбогатела путем продажи монет, Диана самозабвенно целовалась с Микулиным на заднем сиденье джипа. И джип, и Владимир нравились ей все больше. Но все же джип перетягивал львиную долю симпатий.

– Дома все еще продолжается цирк? – спросил наконец Владимир, отстранившись от Дианы, которая на тот момент чувствовала себя Иоландой, а никакой не Дианой. Она кивнула.

– То есть все зависело не от вашего Зла, и ее смерть ничего не решила. Так?

Иоланда вновь кивнула. А потом заговорила своим негромким однотонным голосом, который был наследием Дианы.

– Почему бы тебе не прийти ко мне в гости? Ты понравился семейке.

– Тебе, как я понял, тоже.

– Ты мне нужен, – кратко и бесповоротно заявила Иоланда. Таким голосом она могла бы говорить в случае, если понадобилось бы ломать Священную Спичку. Решительно и с далеко идущими последствиями. Да, Микулин ей нужен. Это была чистая правда. О ее подоплеке и оттенках ему знать необязательно.

Владимир улыбнулся и потянул за кончик ее шарфика. Иоланда не сопротивлялась. Ведь она была способна на то, что было противно Диане. Иоланда захватывала все больше процентов ее психики и потихоньку выселяла оттуда эксперименты с погодой и управлением ветрами. Оно и хорошо: хоть одна здоровая личность в теле появится.

* * *

– Где остальное? Ты заплатил нам копейки. А это нехорошо, – чрезмерно спокойно заявил бывший друг Стаса, попыхивая прилипшей к губе сигареткой.

– Я верну остаток, но чуть позже.

Бандформирование бывших друзей окружило его. Стас догадывался, что его будут бить, но как следует проникся этим ощущением только сейчас. Не понравилось. Ему захотелось пересидеть в окопе следующие несколько минут, в каске и бронежилете.

– Ну негде мне взять денег…

Получилось жалобно и бестолково. За одну эту фразу он сам обсмеял бы кого угодно и плюнул бы ему под ноги. Но сейчас плюнули ему. В лицо.

– Продай почку. Продай своих сестричек, – спокойно и рассудительно сказал самый старший.

– Я найду деньги, обещаю, пацаны…

Фальшь сквозила во всем, начиная с интонации и заканчивая смыслом предложения. Актерское мастерство отсутствовало напрочь, а ведь любой подросток умеет в совершенстве врать и прикидываться. В данном случае можно было списать растерянность на страх. Главарь, он же самый старший и самый наглый (как любой главарь и вообще начальник), лениво ударил Стаса тяжелым кулаком в скулу. Попытка уклониться была почти успешной, если не считать того, что остальные его повалили на землю и принялись избивать ногами.