Волевой порог

Коган приказал оставить одного бойца в засаде у дороги, на случай, если к штольне кто-то подъедет. Особенно посторонний. С Ковалевым и двумя оставшимися бойцами заняли позицию с другой стороны у входа в штольню. Караульный показал на ухо, потом на пещеру. «Прислушайтесь!» Коган услышал шум. Кто-то кидал лопатой землю и мелкие камни. Несколько раз раздались звуки падающей древесины. То ли бревна раскатились, то ли упали доски, составленные у стены. На целую минуту в глубине штольни все стихло, потом снова стал раздаваться скрежет лопат.

— Что? — спросил старший лейтенант.

— Метров тридцать от входа кто-то копает, что-то разгребает. Думаю, что тайник.

— Пока солнце не высоко и светит сбоку, а не прямо в штольню, надо входить, — предложил пограничник. — Потом нас будет слишком хорошо видно. А сейчас можно сократить расстояние до одного броска. Вы же говорили, что выход один, бежать им некуда.

— Хорошо, начнем, — согласился Коган. — По одному пробираетесь и прячетесь. Ползком! Потом сокращаете расстояние насколько удастся. Я думаю, их там немного. Учтите, что примерно на расстоянии метров пятидесяти высота потолков в штольне будет до пяти метров, а потом она снижается. Желательно обойтись без гранат. У нас их нет, а вот они с перепугу и сдуру могут начать швырять. Штольня и так наполовину завалена. Может завалить совсем.

Коган прислушивался и смотрел, как пограничник и двое бойцов проскользнули вдоль стены в штольню и скрылись там. Выждав минут пять и сделав знак бойцу, оставшемуся у входа, чтобы тот был внимательнее, оперативник последовал за альпинистами. Проскочив в штольню, он присел в темном углу за вагонеткой и стал ждать, когда глаза привыкнут к полумраку. Сейчас главное — не смотреть в сторону входа, на солнце и голубое небо. Но долго сидеть не пришлось. Неожиданно раздался резкий гортанный крик, и кто-то выстрелил короткой очередью из «шмайсера». Коган узнал характерный стрекот немецкого автомата. В ответ выстрелов не послышалось, только голос Ковалева, отдаваясь эхом под сводами пещеры, властно зазвучал:

— Не стрелять! Бросай оружие, и вам гарантирована жизнь!

— А, суки! — высокий истеричный мужской голос прорезал тишину. — Не сдамся, не возьмете меня!

И в подтверждение этих слов раздались три короткие очереди. И не очень прицельные, как понял Коган. Вряд ли у этих людей много с собой патронов. Но затягивать бой тоже нельзя. Слишком много шума, а эту схватку и тот факт, что в штольне что-то нашли и кого-то задержали, лучше пока сохранить в тайне. Взяли! Их еще нужно взять. Несколько пуль пролетели совсем близко, но Коган вскочил и перебежал под защиту следующей вагонетки. Он слышал короткие очереди из ППС своих альпинистов и как со стрекотом огрызались «шмайсеры» диверсантов.

— Сдавайтесь, у вас нет выхода! — крикнул Ковалев.

— А-а, — заорал все тот же высокий голос, пытавшийся перекрыть звук автоматной очереди «шмайсера».

И тут же коротко ударила ответная очередь, и крик захлебнулся. Тут же прозвучали несколько коротких очередей. Как понял Коган, бойцы умело прикрывали друг друга во время перебежек. Они шли на сближение с противником, заставляли его отступать от входа в глубину штольни. Выглянув из-за вагонетки, Коган наметил себе следующее укрытие. Он присмотрелся и увидел старшего лейтенанта слева от себя у самой стены. Второго бойца метрах в пятнадцати дальше. Третьего солдата он не увидел, но знал, что он справа от него где-то впереди. Надо подойти ближе, чтобы прикрыть этого солдата.

Бросок вперед, и Коган упал на камни, быстро перекатился за кучу щебня, сразу вскочил на корточки и направил автомат вперед. Ему показалось, что где-то посыпалась земля, а потом метнулась человеческая фигура, потом еще одна, и два тела, сцепившись, покатились по камням. Коган бросился вперед. Он увидел альпиниста, который боролся со здоровенным мужчиной в брезентовой куртке-ветровке. Внезапно над бойцом взметнулась рука с зажатой в ней финкой. Коган наотмашь ударил автоматом по этой руке, и финка отлетела в сторону, а диверсант вскрикнул от боли и мгновенно оказался сваленным лицом вниз и прижатым к камням. Коган отложил оружие и стал помогать связывать пленника. Тот стонал и скрипел зубами. Кажется, оперативник перестарался и сломал ему ударом автомата руку.

— Ковалев, взяли! — крикнул он пограничнику. — Проверь дальше!

Боец нагнулся к пленному и, встряхнув его за воротник, рявкнул:

— Сколько вас было? Кто еще там? Отвечай, зараза, пока не прибили прямо здесь!

— Никого нет, — прохрипел раненый. — Вдвоем мы были… рука…

Пока Ковалев с другим бойцом проверяли штольню, Коган помог вытащить пленного наружу. Здесь ему наложили на сломанную руку шину и вторую привязали к туловищу. Диверсант стонал и морщился, а Коган уже строил в голове план допроса. Наконец пограничник появился, и они с солдатом бросили на камни два рюкзака и два ледоруба.

— Там еще взрывчатка в брикетах в ящике, — пояснил старший лейтенант. — Сейчас вынесем на свет божий.