Вольф Мессинг. Судьба пророка

Один – это Керенский, никогда не шедший за толпой, не обманывавший ее и не завлекавший лживыми ценностями. Другой – Ленин, обещавший крестьянам землю, фабрики – рабочим, осуществивший национализацию и доведший страну до разрухи. Совершал ли Керенский ошибки? Несомненно. Не запретил партию большевиков, даже в июле 1917-го, когда она, не поддержанная народом, почти полностью распустилась сама. Взял на себя военное руководство страной, хотя на это место имелись более достойные кандидатуры, к примеру образованнейший адмирал Колчак. И воспринял пресловутый приказ № 1, изданный Петроградским Советом, по которому офицеры подчинялись солдатским депутатам, уравнивались во многих правах офицеры и солдаты. Ушло из военного обихода обращение «ваше превосходительство», солдаты получили право ездить с офицерами в одних вагонах, вместе питаться. Ни те, ни другие еще не были готовы к таким демократическим переменам. Кроме того, Керенский, чтобы залатать дыры в бюджете, подорванном войной, не решился реквизировать богатства Романовых и церквей, считая частную собственность основой любого демократического государства.

«Стены имеют уши», – однажды заметила Игнатьеву Аида Михайловна.

«И люди тоже, – ответил Алексей Алексеевич, – я и книгу пишу о русской армии, чтобы люди знали, что она всегда стояла на защите отечества. Нельзя разбивать историю страны на две части – до революции и после нее. История есть история». И он показал на стеклянный шкаф, где лежали его награды, полученные за военное мужество от царя.

Встречи с Игнатьевым были отдушиной в жизни Вольфа Григорьевича… Общаясь с ним, он отдыхал – и морально, и физически, так как каждый вечер психологических опытов изматывал его. К тому же раздражали растущие как грибы «телепаты», не имеющие к этой профессии никакого отношения. Уважал честных фокусников, не находил эту профессию постыдной. Считал редким и интересным даром чревовещание, когда артисты, не двигая губами, могут говорить, иногда даже разными голосами. При этом Вольф Григорьевич предупреждал: «Только, уважаемые чревовещатели, не выдавайте себя за телепатов. Это не только нечестно, но и вредно, так как подрывает веру в настоящую телепатию. А всеобщий скепсис мешает – нет, не мне. Он мешает серьезному изучению этого явления природы, которое может иметь очень большое значение в жизни человечества». Он наблюдал, как на сцену выходила женщина, лицо которой было закрыто темной вуалью. За весь сеанс она не произносила ни слова, а говорил разными голосами находившийся в зале чревовещатель, да так, что было непонятно, откуда исходит звук.

Как уже упоминалось, Вольф Григорьевич умел приводить себя в состояние каталепсии – полной неподвижности, когда тело словно деревенеет. Это древнее искусство, которым превосходно владеют индийские йоги. «В состоянии каталепсии, – писал Мессинг, – меня можно положить затылком на один стул, пятками – на другой, так, чтобы образовался своеобразный мост. На меня при этом может сесть солидный человек. Мне не приподнять и на миллиметр над землей этого человека в обычном состоянии. А при каталепсии он может сидеть на мне столько, сколько ему вздумается. Я даже не почувствую тяжести его тела. Перестает прощупываться мой пульс, исчезает дыхание, почти неуловимо биение сердца… Я вхожу в это состояние самопроизвольно, правда, после длительной самоподготовки, собирая в единый комок волю и, видимо, с помощью самогипноза».

Однако здесь находились подражатели, прибегавшие к механическим приспособлениям. На выступление такого «факира» однажды пришел Мессинг со своим доктором. «Плечистый дяденька глубоко вздохнул, протянул руки по швам и упал в кресло, вытянувшись, как струна, – описывает Вольф Григорьевич сеанс этого халтурщика. – Помощники взяли и положили его затылком и пятками на стуле. Уселся на него и один из самых крупных людей из присутствовавших в зале… К „каталептику“ подошел мой доктор.

– Сердце бьется отчетливо… Еще на сто лет хватит… Вставайте, чудотворец!

Доктор дернул «каталептика» за руку, и из-под мышки в оттопырившийся мешком фрак выкатился стальной шар. После разоблачения «каталептик» продемонстрировал и остальной свой хитроумный инвентарь: систему металлических корсетов с замками… Вот даже такие, очень тонкие и очень сложные, чисто психологические опыты и то становятся объектом обмана», – с горечью заключает свой рассказ Вольф Мессинг. Он вспоминает психографолога Шиллера-Школьника, который определял характер, читал прошлое и будущее человека по его почерку. Кстати, такого рода «умельцы» встречаются и сейчас. Шиллер-Школьник брался предсказывать номера «счастливых» лотерейных билетов в ближайшем розыгрыше, но почему-то загодя спешно покидал город, где делал предсказание.

Вольфу Мессингу удалось разыскать свое интервью, данное одному из журналистов еще во время пребывания в Польше. Вот несколько вопросов и ответов из него.

– Не можете ли вы подробно объяснить, что такое телепатия?