Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

– Родился в бедной еврейской семье в местечке Гора-Кальвария. Это недалеко от Варшавы. Состояния у меня никакого нет... Живу на то, что зарабатываю своими концертами.

– Где эта Варшава находится? – спросил Ферейра и вынул сигару изо рта.

– В Польше... в Восточной Европе... – пояснил Вольф, затем налил в чашки кофе из кофейника, спросил: – Кофе выпьете?

– Благодарю... – Ферейра взял чашку, отпил глоток и, брезгливо поморщившись, поставил чашку на стол. – Это не кофе...

– Простите, мистер Ферейра, это кофе.

– Это бурда... – буркнул Ферейра. – Впрочем, для европейца сойдет...

– Вы правы. Мне кофе нравится, – ответил Вольф.

– Итак, состояния у вас нет... бедная еврейская семья... – скотопромышленник закинул ногу на ногу и, покачивая черным лакированным ботинком, стал сосредоточенно рассматривать его. – Хотите, я дам вам денег? Много... но с одним условием – вы немедленно уберетесь из Аргентины... и никогда больше здесь не появитесь...

– Благодарю: денег не надо.

– Не надо? – слегка удивился Ферейра. – Много денег...

– Мне хватает того, что я зарабатываю. А из Аргентины я уберусь в ближайшие дни, – ответил Вольф. – Так что беспокоиться вам абсолютно не о чем.

– Вы не знаете аргентинских девушек... таких, как моя дочь... – вздохнул Ферейра. – Аргентинская девушка влюбляется раз и навсегда... и если она не находит ответа своей любви – эта любовь может уничтожить ее...

– Не знаю, чем могу помочь. – Вольф отхлебнул кофе и тоже поставил чашку на стол.

– Что вы можете сказать о будущем моей дочери? – Ферейра в упор посмотрел на него.

– Ничего... – ответил Вольф.

– Не хотите или не можете? – Он не отрывал от Вольфа тяжелого немигающего взгляда.

– Не хочу, – отрезал Вольф.

– Оно видится вам таким мрачным?

– Нет. Просто даже думать об этом не хочу. Знаете ли, у меня множество других проблем, о которых я думаю.

– Не надо, не грубите, – спокойно сказал Ферейра. – Вы же понимаете, насколько это для меня важно. Для меня это вопрос жизни и смерти.

– Но при чем тут я? – спросил Вольф. – Не понимаю...

– Не понимаешь? – вдруг перешел на “ты” Ферейра. – На кой черт ты сюда приехал, колдун проклятый?! Сломал судьбу моей дочери и теперь не понимаешь?! – Он с силой сдавил сигару, и она сломалась. Горящая половинка упала на ковер, но Ферейра этого не заметил, глаза его налились кровью, он тяжело дышал.

– Будьте добры, покиньте мой номер, – спокойно проговорил Вольф, нагнулся, поднял дымящийся обломок сигары и положил на блюдце на столе. Потом добавил тихо и очень спокойно: – Я вас прошу.

Ферейра резко встал, сжав кулаки. Было видно, что он сдерживает себя усилием воли. Скотопромышленник проговорил, шагнув к двери:

– Завтра я заеду за тобой. Утром.

– Зачем? – спросил Вольф.

– Поедете со мной – узнаете. – Ферейра вышел, с треском захлопнув за собой дверь.

Что такое южноамериканская саванна? Бескрайняя равнина с колышущейся стеной травы и кустарника, холмы на горизонте, сверкающие на солнце, и бесчисленные стада коров и овец, быков и антилоп. Стада эти текут, как реки... соединяются... расходятся на отдельные рукава... Мечутся между ними фигуры лихих ковбоев на быстроногих скакунах, в широкополых шляпах (у многих они болтаются за спиной), в высоких сапогах. Они отлично вооружены: несколько мотков лассо висят налуках седел, за спиной – винчестеры, в кобурах– кольты.

Явным диссонансом на фоне раскинувшейся под синим небом могучей природы выглядели три ярко-красные открытые машины, которые ползли, переваливаясь, по степи в отдалении от пасущихся животных. Рокотали моторы, бензиновый дым клубами вырывался из выхлопных труб.

В первой машине стояли, держась за борта и друг за друга, и смотрели на стада коров и быков Лаура и Вольф. Рядом с ними – отец Лауры, господин Ферейра, и еще один моложавый мужчина в кожаной куртке и ковбойской шляпе. В машине, которая ползла вслед за первой, находились двое молодых людей, одетых по-ковбойски – в куртках, кожаных штанах и шляпах, на отделанных серебряными бляшками поясах висели в кобурах кольты, и две молодые женщины, тоже одетые в кожаные расшитые куртки и изящные галифе, в высоких сапогах. Они весело переговаривались с молодыми людьми и смеялись. На ухабах авто подбрасывало, кренило то вправо, то влево, девушек бросало в объятия молодых людей, и оттого они смеялись еще громче. В третьем автомобиле стояли Питер Цельмейстер и Лева Кобак и двое мужчин, по виду —охранников. Шоферы тоже были одеты в сплошную кожу – куртки, штаны и кожаные кепи с большими козырьками.

Ферейра что-то говорил и указывал рукой на бесчисленные стада, на скачущих ковбоев, на холмы, освещенные жарким солнцем. Голубое, без единого облака небо распростерлось над землей.

Вольф одной рукой держался за борт машины, другой поддерживал, обняв за талию, Лауру, и девушка прильнула к нему, смотрела вдаль, но время от времени оборачивалась к Вольфу, и глаза их встречались.

И Ферейра, продолжая что-то увлеченно говорить и показывать рукой, тоже внимательно поглядывал на дочь и Вольфа – немой вопрос и тревога читались в его глазах – и тут же отворачивался...