Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

А потом был привал посреди саванны. На шестах над костром жарилось мясо, на походных столиках, накрытых белыми скатертями, теснились высокие узкогорлые бутылки вина, хрустальные бокалы и фрукты в вазах. За столом прислуживали охранники с белыми салфетками, переброшенными через руку.

Цельмейстер, Кобак и Ферейра стояли отдельно, держа бокалы с вином.

– Сколько же голов скота в этих стадах, сеньор Ферейра, вы знаете? – спрашивал Цельмейстер, оглядывая даль, где на горизонте двигались эти самые бесчисленные стада.

– А зачем? – засмеялся Ферейра. – У меня есть люди, которые это знают! Я знаю одно: у меня мяса столько, что я один могу накормить всю Аргентину и Уругвай!

– А Бразилию?

– И значительную часть Бразилии! – осклабился Ферейра и выпил вина. – И вас, и вашего загадочного и рокового Мессинга! Ваше здоровье, господа!

– Не понимаю, сеньор Ферейра, что в Мессинге рокового? – отпив глоток, спросил Цельмейстер.

– Всё, – отрезал Ферейра и сделал знак охраннику – тот мгновенно подошел и наполнил бокаы вином. Ферейра отпил половину, и охранник налил еще до краев, затем вино полилось через край, но Ферейра молчал, смотрел и не останавливал охранника. Вино продолжало литься уже на пожухлую, высокую траву.

Цельмейстер и Кобак тоже смотрели и молчали. Наконец Ферейра резко сказал:

– Достаточно!

Охранник отдернул бутылку, отошел на шаг в сторону.

– Скажу вам честно, господа, – проговорил Ферейра. – Я не очень-то люблю людей, которых не понимаю.

– И что же вы делаете, встречая таких людей? – не без ехидства спросил Цельмейстер.

– Стараюсь как можно быстрее от них избавиться, – нахмурился Ферейра и выпил со словами: – Ваше здоровье, господа!

– Как я понимаю, мы у вас особой любви не вызываем, – улыбнулся Цельмейстер и тоже выпил.

– Вы – нет, ваш парапсихолог – да... Видите, как я прямо говорю. Я не люблю хитрить и вилять, – усмехнулся Ферейра. – Кстати, я слышал, вас приглашает мэр Рио-де-Жанейро? Я его хорошо знаю. Когда вы намерены туда выехать?

– Контракты подписаны. Думаю, в ближайшее время, – с улыбкой развел руками Цельмейстер. – Перед этим у нас несколько представлений в Монтевидео.

– Давайте пройдемся. – Ферейра взял Цельмейстера под руку. – Поговорим...

И они медленно направились в сторону от столов и людей...

Вольф с Лаурой ушли далеко в саванну, трава почти по пояс закрывала их. Они держали в руках бокалы с вином и смотрели друг на друга.

– Это отец придумал позвать вас, – сказала Лаура. – Я не хотела...

– Почему? Я рад был снова увидеть вас, – улыбнулся Вольф.

– В вас, наверное, часто влюбляются? – тоже улыбнулась Лаура.

– Думаю, в вас влюбляются значительно чаще, – тоже улыбнулся Вольф.

– Только не вы... – Она смотрела печально и покачала головой и, не услышав ответа, спросила: – Вы умеете видеть сквозь время... свое будущее вы тоже видите?

– Никогда не думаю о своем будущем, – пожал плечами Мессинг. – Не получается...

– Интересней заглядывать в чужое будущее? – усмехнулась Лаура. – Как в замочную скважину? Это дурно характеризует вас... Что же вы могли бы сказать о моем будущем?

– Только что вы сказали – дурно заглядывать в замочную скважину...

– Но если об этом вас просят, наверное, можно?

– Нет, Лаура, нет... – твердо выговорил Вольф. – Я не буду говорить о вашем будущем. И прошу вас, не придавайте всему этому значения... Я очень часто ошибаюсь.

– Тогда скажите мне, чтобы я знала, в чем вы ошиблись, – через силу улыбнулась Лаура, и в ее черных глазах заблестели слезы. – Я прошу вас... я никогда никого ни о чем не просила...

– Нет. Не могу. Я ничего не вижу. – И Вольф, повернувшись, медленно пошел обратно к столам, где громко переговаривались и смеялись участники пикника.

Лаура смотрела ему вслед, и слезы туманили ее взгляд. Тонкие длинные пальцы с силой стиснули бокал, и стекло лопнуло, осколки врезались в руку, выступила и потекла кровь. Но Лаура, не чувствуя боли, продолжала глядеть в спину уходящему Вольфу.

Ни Лаура, ни Вольф не заметили, что за ними наблюдает господин Ферейра, стоявший в отдалении и разговаривавший с Цельмейстером. Раздражение и тревога отражались на его лице.

И вдруг Вольф резко повернулся и пошел обратно к Лауре. Она ждала его, блестя сияющими от слез и счастья глазами.

Вольф подошел и обнял Лауру, прижал к себе и стал целовать в губы. Ее окровавленная рука, обвила его шею, пальцы коснулись щеки, оставляя кровавый след.

Ферейра что-то говорил Цельмейстеру и вдруг замолчал, глядя вдаль. Цельмейстер повернул голову туда, куда смотрел Ферейра, и увидел страстно целующихся Лауру и Вольфа...

– Так когда вы уезжаете в Монтевидео, мистер Цельмейстер? – спросил Ферейра.

– У нас еще несколько представлений в Буэнос-Айресе, сеньор Ферейра, – ответил Цельмейстер, тоже глядя на Вольфа и Лауру.

– Придется их отменить и уезжать немедленно. Завтра, – сказал Ферейра.

– Это невозможно, сеньор Ферейра, – неуверенно возразил Цельмейстер. – Придется платить огромную неустойку.

– Я заплачу все ваши неустойки. И заплачу сверху, сколько вы захотите. Завтра вы уезжаете, – тоном приказа проговорил Ферейра.