Вольф Мессинг. Видевший сквозь время

– Что вы там предсказывали, а? Кто разрешил, а? Вас же предупреждали, товарищ Мессинг. Вас еще в Москве товарищ Берия предупреждал... – говорил, сидя за столом, начальник НКВД Белоруссии, худощавый, бритый наголо генерал, с короткими “ворошиловскими” усиками. – У нас с Германией пакт о ненападении, вы это знаете? Договор о дружбе и взаимопомощи. А вы какую-то войну предсказываете... сеете панику... Немцы идут по Белоруссии... по России... по Украине... Это ж додуматься надо! Вы что, не слышали заявление товарища Ворошилова? Если война и случится, она будет вестись на территории противника! Могучая Красная армия стоит на страже мирного и спокойного труда советского народа... А вы мелете черти что... – Генерал вертел в толстых пальцах карандаш и пристально смотрел на Мессинга, сидевшего перед столом на стуле.

– Я не слышал выступления товарища Ворошилова... – сказал Мессинг.

– А надо было слышать! – резко повысил голос генерал. – Газеты читать надо, господин Мессинг! Свалились на мою голову! Если бы не товарищ Берия, я бы вас давно... к стенке поставил! За все ваши предсказания и пророчества!

– Почему вы называете меня господином?

– А как мне еще тебя называть, фокусник чертов!? Ты мне не товарищ! Ты объективно есть враг народа! Который сеет панику среди советских людей! Пораженческие настроения! Который портит международные отношения Советского Союза с дружественной Германией! Полный набор шпионских дел! Провокатор ты, Мессинг, вот кто! Натуральный провокатор!

– Я гражданин Советского Союза, – упрямо сказал Мессиг, – У меня паспорт есть.

– Насрал я на твой паспорт! Гражданин нашелся! Кликуша! Танки он увидел! Это тебя с таким заданием послали? Панику сеять?! Гражданин Советского Союза! Какой ты гражданин? Ты вообще непонятно кто! – И генерал выразительно пристукнул по столу тяжелым кулаком.

И в это время на столе зазвонил белый телефонный аппарат без цифр на диске, только в центре сверкало золотом изображение герба Советского Союза. Генерал поспешно схватил трубку, вскочил и стал другой рукой торопливо застегивать пуговицы на мундире.

– Да, жду. Здравствуйте, товарищ Берия, Да, это я лично отослал телефонограмму. Так точно. Да, предсказывал. Народ возмущался. Теперь не знаю, как поступить... Слушаюсь, товарищ Берия. Да, сегодня же. Слушаюсь... – Генерал положил трубку, глянул на Мессинга.

Тот сидел на стуле и, казалось, безучастно смотрел в окно.

– И слава Богу... – пробормотал генерал и рукавом утер мокрое от пота лицо. – Баба с возу – кобыле легче... пусть там с тобой разбираются...

Москва, 1940 год

И вновь Мессинг сидел в самолете на жестком металлическом сиденье и смотрел в иллюминатор. Ревели двигатели, мелкой дрожью отзывался корпус самолета, внизу проплывала земля, тонкие синие жилки рек, блюдца озер...

Самолет сел на военном аэродроме, когда уже начало темнеть. Он подрулил поближе к невысокому двухэтажному зданию, возле которого стояла черная легковая машина “ЗИС” и двое военных в шинелях, фуражках, перетянутые ремнями, с пистолетными кобурами на боку.

Два солдата подкатили короткий трап, и дверь самолета открыли изнутри. Мессинг в темном пальто с поднятым воротником, придерживая рукой шляпу, осторожно ступил на шаткую лесенку и немного задержался, черными печальными глазами оглядывая аэродром, автомобиль и встречавших его военных. Думал ли он сейчас о своем будущем, кто знает? Лицо его, как всегда, оставалось непроницаемым.

“ЗИС” катил по вечерней Москве. Светились тысячи окон в домах, редкие фонари на улицах и фары встречных машин, витрины гастрономов и промтоварных магазинов. Между Малым Каменным и Большим Каменным мостами стоял регулировщик и размахивал полосатым жезлом.

“ЗИС” вкатил на Красную площадь, направляясь к угловой башне Кремля.

Офицер в воротах проверил документы у сопровождающих и у водителя, коротко и пронзительно взглянул на Мессинга и козырнул, разрешая проехать. Автомобиль мягко тронулся и въехал на территорию Кремля.

Мессинг и двое его сопровождающих шли широкими коридорами, через небольшие залы, стены которых были украшены позолотой, барельефами старинных гербов и картинами в тяжелых багетовых рамах. Мессинг шагал, не глядя по сторонам, погруженный в невеселые раздумья.

Приемная перед кабинетом оказалась на удивление небольшой. В противоположном от двери углу, за столом с лампой под зеленым стеклянным абажуром и пишущей машинкой сидел плотный невысокий человек в военном кителе без погон. Лицо его было скорее невзрачным, чем запоминающимся: лысеющий лоб, тонкие губы и крепкий, выступающий вперед подбородок.

Мессинг и сопровождающие вошли, остановились на пороге.

Один из офицеров козырнул и отрапортовал:

– Товарищ Поскребышев! Приказание выполнено.

Поскребышев встал, взглянул на Мессинга, потом на часы, сказал негромко:

– Еще шесть минут. Присаживайтесь, пожалуйста.

Мессинг сел на один из стульев, стоявших вдоль стены. Поскребышев тоже сел и стал медленно стучать по клавишам машинки.