Волга рождается в Европе

Немецкая война против Советского Союза была только «буржуазным» прологом пролетарской трагедии. Позвольте мне, пусть даже с необходимой осторожностью, представить здесь мое представление о трагедии, о которой сообщает этот пролог. Это будет пролетарской трагедией, так как в игре больше не будут участвовать политические и социальные учреждения, как они соответствуют буржуазии: мы испытаем борьбу уже не между буржуазными политическими и социальными учреждениями на одной и пролетарским политическим и социальным учреждениями на другой стороне, а борьбу между пролетарскими учреждениями демократической формы и демократического духа и пролетарскими учреждениями антидемократической формы. Это будет, при новых аспектах, повторение старой, вечной борьбы между демократией и антидемократией. Но на этот раз это больше не будет борьбой между двумя классами, «буржуазией» и «пролетариатом», а между двумя фракциями, на которые уже раскалывается пролетариат: демократической фракцией и антидемократический фракцией. Немецкая война против Советской России была последней попыткой буржуазии противостоять русскому коммунизму; эта попытка потерпела неудачу. Теперь буржуазная Европа больше не в состоянии ничего сделать – и я думаю, что не ошибаюсь в этом – против пролетарской России. Она отдала карты своей игры большой «буржуазной» демократии Америки. Мне представляется неизбежным, что будет и американская попытка противостоять русскому коммунизму. Даже если бы Америке удалось разгромить советскую власть, ее победа оставила бы без решения проблемы в Европе, которые будоражат дух пролетарских масс. Европа, мы не забываем этого, бедна: никогда она не могло бы стать демократической в американском понимании этого слова. Одна из основных ошибок антикоммунистической политики Америки в том, что там верят, что победа Америки над Советской России могла бы принести в Европу американскую демократию, которая является политической, социальной, экономической формой богатых стран, но не бедных стран. Американцы как в 1919, так и в 1945 году совершили одну и ту же ошибку: они полагали, что победа над Германией сначала Вильгельма II, а потом Гитлера, принесет Европе американскую демократию. Я не знаю, было ли это для них неожиданностью или разочарованием, когда они узнали, что последствиями их победы в 1919 году стали коммунизм и фашизм; сегодня они не меньше поражены и разочарованы, когда они констатируют, что Европа после 1945 года под воздействием страха перед предстоящей войной между США и СССР намеревается развиваться в антидемократическом смысле. Если же, напротив, конфликт между Америкой и Россией должен будет произойти только через много лет, если, следовательно, долгое мирное время позволило бы пролетарским массам Западной Европы пройти неизбежное развитие в демократическом смысле, тогда я твердо верю, что борьба между демократическими и антидемократическими принципами произойдет не в виде войны между буржуазной американской демократией и русским коммунизмом. В таком случае конфликт должен будет произойти между пролетарской демократией Западной Европы и пролетарской диктатурой России, между «рабочей моралью» Западной Европы и «рабочей моралью» Советской России. Вероятно, что в этой борьбе буржуазная американская демократия поддержала бы пролетарскую западноевропейскую демократию и еще раз дралась бы в интересах Европы, на войне, которая несла бы все аспекты и все характерные черты «европейской» войны, даже если бы в нее втянулись народы не только Европы, но и других частей света. Америка могла бы играть в этой борьбе только вторичную роль и внести свою долю только в форме веса своей материальной силы. Америка могла бы осуществлять чисто американскую политику, вероятно, в любой другой части мира, но не в Европе: раньше или позже Америка всегда придет к тому, чтобы следовать в Европе за политикой своих европейских союзников и драться в их интересах. Это похоже на то, что уже произошло с Персией, когда она вмешивалась во внутреннюю борьбу эллинского мира. И это похоже на то, что неизбежно произойдет также с Советской Россией: она втянется в конфликт с буржуазной американской демократией и с пролетарской демократией Западной Европы не в своих азиатских интересах, а в интересах европейских государств, которые она контролирует (Польша, Чехословакия, балканские страны, и т.д.) и где она поддерживает более или менее замаскированные формы пролетарской диктатуры. Она будет драться для Европы, в интересах европейских пролетарских диктатур. Наконец, Азия всегда следовала за политикой европейских государств, и всегда будет следовать за нею; то, что справедливо для Персии и для России, справедливо также для этой Азии Запада, которой для Европы теперь является Америка.