Волга рождается в Европе

Я встаю и медленно иду по полю боя. При этом я наталкиваюсь ногой на электрическую батарею, сухую батарею. Обе проволоки связаны с лампой, которая висит на гвозде на боку обитого металлическим листом деревянного ящика. На ящике разбитая авторучка, записная книжка, полная заметок. В самом ящике находится толстый альбом в красном картонном переплете, на котором прописными буквами написано: «Третья сталинская пятилетка». Альбом иллюстрирует третью пятилетку, спланированную Сталиным (и все еще выполняющуюся), статистическими данными о строительстве новых фабрик, промышленную организацию и производство. Пока я перелистываю альбом, немецкий солдат указывает на что-то между ветвями дерева. Я смотрю вверх. Громкоговоритель. Вниз со ствола свисает электрическая проволока. Мы следуем за проволокой. На удалении нескольких метров от дерева мертвый советский солдат, склонившись ничком, сидит в яме, так что он закрывает верхней частью туловища большой металлический ящик – проигрыватель. Вокруг на траве разбросаны обломки пластинок. Я пытаюсь подобрать и сложить обломки и разобрать заголовки записей: «Интернационал», «Марш Буденного», «Марш Черноморского флота», «Марш кронштадтских матросов», «Марш красной военной авиации». Потом еще несколько пластинок для социального, политического, военного обучения.

На красном ярлыке пластинки я читаю следующие напечатанные черным цветом слова: «На подмогу агитатору – видання ЗКПП/6/У/№ 5-1941». Это что-то вроде фонографического катехизиса, что-то вроде инструкции превосходного «агитатора». Тезисы этого катехизиса постоянно повторялись глубоким властным голосом громкоговорителя, чтобы побуждать солдат выполнять их долг до последнего. На другой пластинке заголовок: «Пояснительный текст». Это, наверное, другой вид катехизиса, Vademecum, карманный справочник коммунистического солдата. На следующей пластинке я читаю: «Тече рiчка-невеличка». Это название «фабричной песни», одной из тех, которые большевики называют «заводскими песнями».

Однако самое интересное – это альбом с 24 пластинками, на крышке которого написано: «Доклад товарища Сталина на чрезвычайном VIII всесоюзном съезде советов 25 ноября 1936 года. О проекте конституции Союза ССР». На 48 сторонах этих 24 дисков записана длинная речь, которую Сталин произнес в 1936 году в московском Большом театре при провозглашении советской конституции. Немецкий солдат, который помог мне подбирать разбитые диски, рассматривает меня молчаливо. Потом он поднимает голову, рассматривает висящий на ветвях дерева громкоговоритель, смотрит на осевшего над металлическим корпусом своего передающего устройства мертвого русского. Лицо немецкого солдата серьезно, почти печально: та печаль, которая намекает на удивление и на непонимание у простых людей. Это крестьянин, этот немецкий солдат, не рабочий. Баварский крестьянин из окрестностей Аугсбурга. У него нет того, что я называю «рабочей моралью», он не понимает «рабочую мораль», не понимает ее методы, ее абстрактные качества, ее ожесточенный и фанатичный реализм.

Во время боя голос Сталина, чудовищно усиленный громкоговорителем, со всей мощью падает на стоящих на коленях в стрелковых ячейках за станками пулеметов мужчин, разносится в ушах растянувшихся в кустарнике солдат, страдающих на земле раненых. Голос становится из-за громкоговорителя хриплым, твердым, металлическим. Что-то дьявольское и в то же время страшно наивное есть в этих солдатах, которые борются – подбодренные речью Сталина о советской конституции, скандированием моральных, социальных, политических и военных инструкций «агитаторов» – до последнего, в этих солдатах, которые не сдаются, во всех этих лежащих вокруг меня мертвецах, в этих самых последних жестах выдержки, силы, одиночества, ужасного одиночества на поле сражения под грохотом громкоговорителя. Я смотрю на землю и обнаруживаю у моих ног на траве что-то похожее на маленькую тетрадь с кожаным переплетом. Это военный билет солдата Семена Столенко. Украинское имя. Возле номера билета стоит написанное красными чернилами слово «беспартийный», т.е. не член Коммунистической партии. Затем следуют несколько сведений, в которых я не разбираюсь. Дата рождения: 3 февраля 1909 года, родился в Немирове. Пулеметчик. Потом я читаю: Трактор. Он был крестьянином, работал, наверное, в колхозе водителем сельскохозяйственной машины. На третьей странице наверху стоит написанное от руки красными чернилами: «безбожник», т.е., дословно «без Бога». Этот украинский солдат, этот Семен Столенко, 32 лет, который заявляет о себе как о беспартийном и безбожнике, т.е. атеисте, этот крестьянин, который воюет, подстегиваемый повелительным голосом громкоговорителя, и не сдается, бьется до последнего, этот солдат... Но он мертв. Он боролся до конца. Он не сдался. Он погиб.