Воля богов!

— Как отвратительны бывают поступки людей, — простонал он. — О Исида! Приходилось ли тебе слышать такое?

Он медленно прошёлся взглядом по фрескам на стенах тронного зала и остановил свой взор на изображении богини Исиды, к которой сейчас обращался. Но та не ответила на его вопрос. У неё был озабоченный вид, она как раз разговаривала с какой-то неизвестной женщиной с человеческой головой. Фараон хотел было спросить, кто эта женщина и как она оказалась на фреске, как вдруг незнакомка сама заговорила с ним. Беспардонно повернувшись в анфас, она упёрла кулаки в бока и грозным голосом прошипела:

— А теперь ты отпустишь Париса со всем его добром и никогда больше не будешь соваться не в свои дела!

Она говорила правильно, но с очень сильным акцентом. Кажется, она и не пыталась выговаривать слова по-древнеегипетски.

— Исида! Кто это? — воскликнул Протей.

— Это Афродита. Греческая богиня, — грустно ответила Исида.

— Если греческая, то почему она тут командует?

— Слушай, умник, — перебила его Афродита, — ты философствовать будешь или делать, что боги велят?

— Вообще-то я сам бог, — возразил фараон.

— Чего?! Исидочка, дорогая, ты слышала, что сейчас сказал этот смертный? Бедненькие египтяне! Их царь одержим манией величия!

— Он действительно бог, — тихо сказала Исида. — Живое воплощение бога Ра, как и всякий египетский царь.

— Ну и порядочки! Если бы в Элладе всех царей обожествляли, то храмы строить было бы негде. Но это неважно. Бог ты там или кто ещё — изволь исполнять, что тебе сказали, иначе я тебя так отделаю, что археологи мумию не опознают!

— Ну, знаете ли! — возмутился Протей. — Хамства я ни от кого терпеть не намерен. Не знаю, кто она там, в Элладе, а здесь я царь и бог! Эй, стража! Арестуйте эту нахальную бабёнку!

— Только не ругайтесь! — взмолилась Исида. — Протей, сынок, не спорь ты с ней! Эти чужеземцы ведь поклоняются другим богам — пусть уж их боги с ними и разбираются.

Фараон оглядел фрески с изображениями богов. Те смущённо молчали, оставляя выбор на его усмотрение. Он не был обязан и не хотел соглашаться с Исидой, но она так его просила! Кроме того, её божественный опыт был намного больше, чем его. Мрачно помолчав с минуту, он велел отпустить Елену и разрешил Парису до захода солнца со всем своим добром покинуть Египет.

— Вот и молодец, красавчик, — приятным голоском безо всякого акцента сказала Афродита. — Сразу бы так! Пойду прослежу.

И она, изящно покачивая бёдрами, удалилась с фрески.

Протей молча смотрел ей вслед, пока она не скрылась из виду, а потом сурово спросил у Исиды:

— Что это значит?

Исида тяжело вздохнула.

— Это значит, — ответила она, — что в Элладе сейчас намечается какая-то очень серьёзная заварушка, и лучше нам в неё не влезать.

— Но греческие боги, надо думать, совсем с ума посходили, если такое допускают и даже поддерживают!

— Именно поэтому нам лучше не связываться.

— Но что я должен делать, если на моих глазах происходит безбожное беззаконие?

Исида вновь тяжело вздохнула и ответила:

— Радоваться, что нас это совершенно не касается.

Вскоре после того, как на корабль вернулась Афродита, пришёл Парис с Еленой и со всеми слугами, кроме моряка, оказавшегося предателем. Взволнованный Эней бросился расспрашивать о том, что с ними произошло. Парис отвечал неохотно и кратко:

— Ничего особенного. Протей хотел отнять у меня Елену. Потом почему-то передумал.

— Протей?

— Да, фараон какой-то. Царь местный.

— Правда? А почему его имя звучит совсем не по-египетски?

— Не знаю. Мне его так называли, возможно, на своём языке они его зовут иначе.

— А я думал, что Протей это такой мудрый и прозорливый морской бог.

— Это точно не он. Тёзка, возможно. Очень умным и прозорливым он мне не показался. Нервный какой-то. Боги не такие — уж я-то их видал.

— Говорят, у египтян боги совсем другие, не как у нас.

— Всё может быть. Хорошо, что я не египтянин. Наши боги определённо более правильные.

Корабль вышел в море сразу, как только на него погрузили все закупленные Еленой товары. Путешественники спешили отплыть, пока фараон не передумал, и, только когда берег скрылся из виду, стали обсуждать, куда плыть дальше. Провианта теперь было достаточно, и Елене захотелось в Сидон. «Финикийцы продают там такие платья!» — говорила она. Никто не стал возражать, и корабль повернул на восток. Свадебное путешествие Париса и Елены продолжалось, и скорое его окончание не предвиделось.

Тем временем вершины Олимпа скрылись за густыми чёрными тучами. Зевс сидел на троне и сверлил взглядом стоящих перед ним Афину и Афродиту. Афродита вела себя со свойственным ей нахальством: глядела уверенно и всем своим видом показывала — что бы сейчас ей ни сказали, у неё найдётся ответ. Афина, напротив, выглядела как школьница в кабинете директора: глаз не поднимала и с видимым усердием отковыривала какое-то пятнышко на своей эгиде.

— Ну? — сурово вопросил Зевс. — Рассказывайте уже, что вы натворили!

Афина невинно пожала плечами, не понимая вопрос, Афродита удивлённо вскинула брови. Раскат грома прогремел в облаках.