Воля Императрицы

Иша собрала стопку отчётов. За все годы, сколько она служила императрице, она научилась только одному: Когда Берэнин что-то хотела, она могла быть неумолима. Она хотела, чтобы четверо юных магов остались в Наморне. Иша вздохнула, и подумала: «Ей никогда не приходит в голову, что есть такие люди — редкие, но они существуют, — которых не особо интересуют деньги, звания, или слава. Надеюсь, что эти четверо — не такие. Трисана Чэндлер в любое время могла бы разбогатеть, если бы решила использовать магию на войне. Ну, возможно, именно военная магия — а не нелюбовь к деньгам — заставила её отказаться от такой должности. Если мы предложим ей богатство, чтобы творить такую магию, какую она пожелает, то она, возможно, решит остаться. Стоит попробовать».

* * *

Сэндри делала вышитую ленту для Элаги, когда ощутила, что волоски у неё на загривке слегка защекотало. Миг спустя она услышала у себя в голове голос Даджи.

— «Тебе стоит одеться получше, и спуститься вниз», — сказала ей Даджа. — «У нас гости».

— «Какого рода гости?» — поинтересовалась Сэндри.

Вместо того, чтобы рассказывать, Даджа ей показала. Через её глаза Сэндри увидела, как императрица вместе со своим двором поднимается по ступеням главного зала Ландрэгов. Даджа стояла и смотрела, в то время как Ризу, Кэйди, Фин, и Джак бросились вперёд, чтобы поприветствовать Берэнин и своих друзей.

Сэндри также заметила, что мужчиной, стоявшим по правую руку от императрицы, был Першан фэр Рос. Она ответила:

— «Я иду».

— «Погоди минутку», — сказала Даджа. — «Разве это не тот молодой человек, с которым ты говорила, в тот день, в имперских садах? Шан? Почему он тебя интересует?»

— «Не обращай внимания», — парировала Сэндри, распахнув дверцы гардероба. Она и забыла, что Даджа могла заметить, на кого именно она смотрит. Закрыв связь с сестрой, она позвала:

— Гудруни!

Её новая служанка вбежала в комнату. Впервые за три дня, с ней не было её детей.

— Где малыши? — спросила Сэндри, стягивая с себя невзрачное верхнее платье. Её свежее нижнее платье из белого льна пойдёт для встречи в глубинке, но никак не светло-синее шерстяное платье, которое она носила сверху. Она осмотрела свою одежду. «Синий шёлк, синий шёлк, синий атлас», — думала она, перебирая пальцами свои лучшие платья. «Почему у меня всё синее? Ах».

Она нашла платье из тонкого сине-розового гофрированного шёлка. Сэндри осторожно вытащила его, и расстегнула пуговицы наверху, чтобы надеть платье через голову.

— Дети с Кухаркой, — ответила Гудруни, поднимая сброшенное платье. Она положила его на кровать, и начала подтыкать розовый шёлк. — Они боятся, что императрица заставит меня вернуться к их отцу.

— Она не может, — ответила Сэндри, пытаясь стоять неподвижно. «Просто я три дня не уезжала дальше деревни», — сказала она себе, пытаясь найти оправдание неожиданному приступу суетливости. «Я хочу увидеть новые лица, вот и всё». — Я заставила Амброса всё мне объяснить, пока ты забирала свои вещи, и он дал мне почитать своды законов. Никакая сеньора не может вмешиваться в то, как её вассалы обращаются со своими собственными людьми. Мои вассалы, мои простолюдины, отвечают лишь передо мной. Её Имперскому Величеству потребуется моё согласие, чтобы выносить решения по поводу тебя, а я этого согласия не дам. Это — моё право, согласно наморнской хартии дворянских привилегий.

Гудруни пожала плечами:

— Боюсь, что дети не осознают всех юридических тонкостей, — объяснила она, подводя Сэндри к табурету перед туалетным столиком. — Мне придётся придумать более простой способ объяснить им это.

Что-то в её словах отвлекло Сэндри от собственного внешнего вида.

— А ты беспокоилась, что она может заставить тебя вернуться? — спросила Сэндри, пока Гудруни суетилась по комнате, сначала ища подходящую под платье вуаль, затем взяв гребень.

— Немного, — призналась служанка, печально улыбнувшись. — Отсутствие у неё сочувствия широко известно, Клэйхэйм Сэндри. Она — одна из тех, кто не может поверить, что не у всех такой же сильный разум. Не зря люди говорят, что что-то нерушимо «как воля императрицы». — Она прикусила губу, и добавила: — Я также думаю, что те, кто похищал Её Имперское Величество, были с ней гораздо обходительнее, гораздо осторожнее в избегании нанесения её вреда, чем те, кто крадёт женщин, не являющихся имперскими наследницами. Я думаю, что она, возможно, имела больше возможностей для побега, поэтому она полагает, что у других они тоже есть.

— О боже, — прошептала Сэндри. Ужаснувшись, она подумала: «Это страшно похоже на правду. Никто не захочет портить будущую жену, которая однажды может стать императрицей, но отвергающая местного мельника малоимущая девушка — совсем другой коленкор. Готова биться об заклад, Халмар связывал Гудруни гораздо крепче, чем кто-либо связывал Берэнин».