Воля под наркозом

«Школьный приятель», на деле оказавшийся тоже полковником, хотя и не милиции, а иных компетентных органов, полковника на условленную встречу не дождался, а по мобильному телефону по понятным причинам дозвониться также не сумел, вследствие чего и вынужден был названивать супруге полковника. Услышав эмоциональное сообщение супруги, приятель презрел всю и всяческую осторожность и резко сменил тактику. Для начала он ворвался к руководству с докладом, из которого следовало, что лично ему давно было известно, что на объекте таком-то помимо основной активно ведется преступная деятельность, имеющая целью нарушить покой мирных граждан и могущая, страшно сказать, подорвать устои самого государства. О своих подозрениях до поры до времени он решил помалкивать, так как рассчитывал не без помощи старого друга Чехова – человека надежного и высококлассного профессионала, хотя и в отставке, – раздобыть недостающие доказательства преступной деятельности некоторых сотрудников объекта. Для пущей убедительности приятель ненавязчиво подкинул руководству информацию о том, что начальник секретного объекта на данный момент находится на излечении в спецбольнице с характерным расстройством психики. Теперь же опасность, возможно смертельная, грозила Чехову, а также еще некоторым лицам из числа гражданского населения. Короче говоря, операцию по обезвреживанию преступной группы следовало начинать немедленно, тем более что доказательства ее преступной деятельности, можно считать, были уже в кармане.

Руководство к тому времени уже было растревожено экстренным сообщением о чрезвычайно подозрительных переговорах по домашнему телефону объекта наблюдения, причем сам объект, судя по всему, на этот раз действительно пропал. Пожурив для профилактики подчиненного за сокрытие важной оперативной информации, но также высказав полное понимание его недоверчивому отношению к коллегам – доверяй, но проверяй, – руководство устроило короткое оперативное совещание и отдало указание к вышеупомянутой операции приступить незамедлительно.

Масла в огонь подлил дежурный отделения милиции, телефоном которого так неосмотрительно воспользовался Крутиков. Позволив подозрительному субъекту беспрепятственно покинуть отделение, дежурный все же не удержался и решил поделиться информацией с коллегой. Коллега посоветовал дежурному голову ерундой не забивать, но на всякий случай позвонил приятелю из вышестоящего учреждения. В конечном итоге информация по цепочке быстро достигла ушей руководства компетентного органа, в котором трудился школьный приятель Чехова.

Когда ударные силы компетентного органа – чужих к операции решили не привлекать, учитывая возможную утечку секретной информации, – проникли на территорию указанного загородного дома, то, вскрыв входную дверь, немедленно обнаружили еще одну, тоже запертую и такую же неприступную. Поэтому быстрого и бесшумного проникновения на дачу не получилось. Когда же сотрудникам удалось, наконец, добраться до кабинета «профессора», то там они увидели прикованного к креслу полуголого мужчину в невменяемом состоянии, а также подозрительного вида молодую женщину, впоследствии оказавшуюся старшим научным сотрудником секретного объекта и числившуюся в указанный день в однодневной служебной командировке.

Иных лиц в доме и на прилегающей территории обнаружить не удалось, зато в огромном количестве были найдены и отправлены на экспертизу разные хитроумные приборы и технические приспособления. Результаты проведенной экспертизы держались в строжайшем секрете, но, судя по последующим событиям, определенные плоды они все же принесли.

Мишкину лабораторию несколько дней подряд потрясали неожиданные смерти сотрудников. В спешном порядке лаборатория была закрыта на карантин, а муссировать подробности загадочных смертей коллег – всегда при странных, а нередко страшных обстоятельствах погибло семь человек – остальным сотрудникам лаборатории строжайше не рекомендовалось. Но кое-какая информация все же пробивалась наружу и долго будоражила умы немногочисленных родственников и знакомых погибших.

«Школьный приятель» Чехова получил от руководства благодарность за «добросовестное отношение к службе», денежную премию и вскоре пошел на повышение.

Колобок, добравшись до дачи вторично, еще с дороги углядел скопление около ворот машин, часть из которых была с красными крестами на белом фоне, благоразумно решил, что его помощь там потребуется едва ли, и поспешил убраться восвояси.

Чехов перебираться в нашу клинику наотрез отказался, заявив, что ему и тут сносно – доктора вполне компетентные, а пожрать жена принесет. Сотрудников больницы, в которой он находился, заявление это, кажется, не порадовало, но все капризы и требования больного выполнялись незамедлительно, в том числе его перевод в соседнюю палату. Полученная черепно-мозговая травма на характер полковника особого влияния не оказала, но это и неудивительно.