Волк

— Препарат ТЦ-6. Возможно, ты слышал о нем. Сознание ты не потеряешь, так как нам понадобится твоя способность логически мыслить. Но честно ответишь на все вопросы.

Мое хихиканье они, несомненно, объяснили воздействием сыворотки. Я возобновил дыхательные упражнения по системе йогов, — они не могли нейтрализовать препарат, но повышали тонус. Возможно, именно они дали мне несколько необходимых секунд на концентрацию воли. Помогала и отрешенность от внешнего мира, которую я всячески в себе поддерживал.

О препаратах типа ТЦ-6 я был наслышан. От них восприятие становится буквальным. Остается способность логически рассуждать, но полностью утрачивается способность лгать. Но я надеялся обойти все рогатки, следуя течению. К тому же, в запасе у меня был один хитрый трюк.

Больше всего я не люблю ТЦ-6 за побочные эффекты, сказывающиеся на сердце.

Действия укола я не чувствовал. Все было как будто по-прежнему, но я понимал: это иллюзия. Увы, взять подходящий антидот из самой обыкновенной на вид аптечки в тумбочке я не мог.

— Ты слышишь меня?

— Да, — услыхал я собственный голос.

— Как тебя зовут?

— Альберт Швейцер.

За моей спиной раздались два коротких вздоха. Парень, который повыше, шикнул на приятеля, хотевшего что-то спросить.

— Чем ты занимаешься?

— Ремонтом оборудования.

— Чем еще?

— Многим. Я не понимаю…

— Ты работаешь на правительство? На правительство какой-нибудь страны?

— Я плачу налоги, а следовательно, работаю на правительство. Да.

— Я имел в виду не это. Ты — секретный агент?

— Нет.

— Агент, но не секретный?

— Нет.

— Кто же ты?

— Инженер. Обслуживаю технику.

— А еще кто?

— Я не…

— Кто еще? На кого еще ты работаешь, кроме руководителей «проекта»?

— На себя.

— Что ты имеешь в виду?

— Моя деятельность направлена на поддержание моего экономического и физиологического благополучия.

— Я спрашивал о других твоих хозяевах. Они существуют?

— Нет.

— Похоже, он чист, — услышал я голос второго.

— Возможно, — буркнул первый и снова обратился ко мне, — как бы ты поступил, если бы в будущем встретил меня где-нибудь и узнал?

— Отдал бы в руки правосудия.

— А если бы это не удалось?

— Тогда я бы постарался причинить вам серьезные телесные повреждения. Возможно, я даже убил бы вас, если бы мог выдать убийство за несчастный случай при самообороне.

— Почему?

— Потому что я заинтересован в сохранении моего здоровья. Поскольку сейчас вы наносите ему ущерб, есть возможность, что в будущем вы предпримете новую попытку. Я не намерен этого допустить.

— Я сомневаюсь, что это повторится.

— Ваше сомнения для меня ничего не значат.

— Ты совсем недавно спас двух человек, а теперь хладнокровно рассуждаешь об убийстве.

Я промолчал.

— Отвечай!

— Вы не задали вопроса.

— Может, он невосприимчив к «психотропам»? — спросил второй.

— Мне о таком слышать не приходилось. А тебе? — Последняя фраза адресовалась мне.

— Не понял вопроса

— Этот препарат не лишил тебя способности ориентироваться во всех трех сферах. Ты знаешь, кто ты, где ты и когда. Тем не менее, препарат подавляет твою волю, и ты не можешь не отвечать на мои вопросы. Человеку, который часто подвергается инъекциям «сыворотки правды», иногда удается преодолеть ее воздействие, мысленно перефразируя вопросы и отвечая на них правдиво, но буквально. Скажи, ты это делаешь?

— Ты уверен, что правильно задаешь вопросы? — вмешался второй.

— Ладно, спроси ты.

— Тебе приходилось употреблять наркотики? — обратился он ко мне.

— Да.

— Какие?

— Аспирин, никотин, кофеин, алкоголь…

— «Сыворотку правды», — подсказал второй. — Средства, развязывающие язык. Тебе когда-нибудь приходилось их употреблять?

— Да.

— Где?

— В Северо-Западном университете.

— Почему?

— Я добровольно участвовал в серии экспериментов.

— На какую тему?

— Воздействие наркотических препаратов на сознание.

— Мысленные оговорки, — сказал второй приятелю. — Думаю, он натренирован. Хотя это совсем нелегко.

— Ты способен побороть «сыворотку правды»? — спросил первый.

— Я не понимаю.

— Ты способен лгать? Сейчас?

— Нет.

— Опять ошибочный вопрос, — заметил тот, что пониже. — Он не лжет. В буквальном смысле все его ответы правдивы.

— Как же нам добиться от него толку?

— Понятия не имею.

Они снова обрушили на меня град вопросов и в конце концов зашли в тупик.

— Он меня допек! — пожаловался тот, что пониже. — Так мы его и за неделю не расколем.

— А стоит ли?

— Нет. Все его ответы — на пленке. Теперь дело за компьютером.

Близилось утро, и я чувствовал себя превосходно. Чему немало способствовали вспышки холодного пламени в затылочной части мозга. Я подумал, что сумею разок—другой соврать, если поднапрягусь.

За иллюминаторами каюты серел рассвет. Должно быть, меня допрашивали часов шесть, не меньше. Я решил рискнуть.

— В этой каюте «жучки».

— Что? Что ты сказал?

— По-моему, корабельная охрана следит за всеми техниками, — заявил я.

— Где эти «жучки»?

— Не знаю.

— Надо найти, — сказал тот, что повыше.

— А какой смысл? — прошептал тот, что пониже, и я его зауважал, поскольку подслушивающие устройства не всегда улавливают шепот. — Они здесь установлены задолго до нашего прихода. Если, конечно, установлены.