Волк

Вилли всегда говорила, что только ему было позволено вмешиваться подобным образом.

Поэтому Хосе прошел мимо без всяких сомнений. По привычке он выполнил рутину с приветствием и шагнул прямо к двери. Его мозг начал просыпаться лишь когда он схватился за ручку, указывая ему, что во внерабочие часы кабинет был закрыт…

Дверь открылась без проблем.

— Конечно, ты не запираешь свою дверь, — пробормотал Хосе, когда зашел в кабинет, и на потолке автоматически зажглись лампы.

Стэн — продукт восьмидесятых, тогда не было в порядке вещей обязательно запираться на все замки с заходом солнца. С другой стороны, это — полицейский участок, так что все отмечались на входе в здание. И повсюду были камеры.

Ну, в коридоре. Здесь камер не было.

— И ладно.

Хосе пересек красно-синий ковер и встал рядом со стопками бумаги на столе. Блин, ведомственный контроль хватил бы удар, узнай они об этом… дерьме в отделении… по части правил безопасности. Но в этом весь Стэн. Слишком доверчивый. С другой стороны, кто разберется в этом бардаке…

Поначалу звук был таким тихим, что Хосе, если бы не стоял не двигаясь, пока решал, куда положить отчет посреди бардака на столе, ни за что бы не услышал его.

И он бы ничего не сделал, если бы звук не повторился.

Тихий шум издавал мобильный телефон на вибрации.

Положив доклад на угол стола, хотя в части выбора места не было какой-то логики и цели, Хосе последовал на «бррррр» до двери в личный туалет Стэна.

— Стэн, ты забыл телефон, — сказал Хосе, толкая дверь.

Звук все еще был приглушенным, когда он вошел в святая святых начальника… а потом, прежде чем он успел определить источник, шум прекратился. Хосе посмотрел в угол. Там ничего не было, на виду, по крайней мере. И на бачке унитаза — только журналы про гольф. И он не станет шариться по ящикам…

Снова послышалась вибрация.

Хосе наклонился. Еще ниже. Телефон вибрировал в нижнем ящике.

Он потянул на себя ручку, медленно открывая его. Но, ради всего святого, он знал парня всю свою профессиональную жизнь. Что он там найдет кроме туалетной бумаги…

В ящике лежала скомканная рубашка. Сине-белая. Без сомнений, вся в горчице.

Протянув руку, Хосе вытащил хлопковую ткань.

Под ней лежал черный нейлоновый бумажник… и мобильный телефон. Когда звонящий снова повесил трубку или переключился на голосовую почту, вибрация стихла.

С чувством полного неверия, Хосе достал пару резиновых перчаток из кармана. Но за долгие годы своей работы он доверял внутреннему чутью.

А оно говорило, что то, что он сейчас узнает, разобьет его сердце вдребезги.

Отложив телефон, Хосе взял бумажник, открыл его и…

С фотографии на водительских правах, лежавших в прозрачном кармашке бумажника, на него смотрел офицер Леон Робертс. А на другой половине…

…был значок офицера полиции Колдвелла, который он заработал тяжким трудом и которым он так гордился.

***

— Ты что-то тихий. Слишком тихий даже для себя.

Остановившись возле пожарного выхода, Ви поднял взгляд, гадая, сменит ли Рейдж тему разговора, если он продолжит молчать. На обсуждение еды, например. Или… еды.

Ну или… снова о еде?

Ну, чтобы разнообразить повестку.

— Прием? — Голливуд не унимался.

— Я сосредоточен на деле.

Рейдж встал перед ним, и учитывая его габариты, казалось, что земля извергла огромную блондинистую гору красоты. С хлеборезкой, которая в отсутствие в нем хлеба никогда не закрывалась.

— Мы уже сколько кварталов прошли бесцельно? — спросил брат. — Что случилось?

— Ладно, хочешь поболтать? Ответь мне на такой вопрос. Как прохождение трехсот пятидесяти тысяч шагов коррелирует с разговорчивостью…

— Ви, что тебя парит? — Рейдж скрестил руки поверх черных кинжалов на груди, покоившихся в ножках рукоятями вниз. Потом он поморщился. — На самом деле, давай ты расскажешь мне, что тебя тревожит? Думаю, твоей неумной голове лучше выговориться. Без обид.

Ви прислонился спиной к стене клуба. Внутри гремела музыка, вибрацией отдаваясь в цементные стены и превращая их в массажное кресло.

— Вишес, что тебе приснилось? — раздался вопрос, который он боялся услышать.

Он покачал головой.

— Ты не знаешь меня.

— Черта с два. Что ты увидел? — Не получив ответа, брат продолжил: — Кто умер?

— Кто сказал, что кто-то умер?

— У тебя не бывает радостных видений, Ви. Ты ни разу не поведал о том, что тебе приснилась пачка «Лэйса» с луком и сметаной. Или «Доритос». Черт, даже крендели «Снайдес» сошли бы.

— Крендели?

— Ага, с арахисовой пастой. Вкуснотища. — Рейдж пожал плечами. — Я что хочу сказать: ты бы поделился, если бы увидел такие штуки в моем будущем. Да?

— Позволь уточнить: ты забиваешь рот крендельками, и при этом лезешь мне в душу?

— Не стоит ненавидеть крендельки. И давай ближе к теме.

— Вот именно. Напомню: мы ищем пропавшую женщину-офицера полиции, которая прикидывается наркоторговцем, и здесь мы видели ее в последний раз.

— Что тебе приснилось днем?

Так, вот в чем проблема с Рейджем: брат был настырным ублюдком… и бил не в бровь, а в глаз.

О, а еще был тот факт, что Ви вроде как хотел поговорить об этом. Хм, у Рейджа жена — психотерапевт, да? Вот в чем частично секрет его успеха.