Волк

Век под землей. За дефлорацию девушки из Глимеры… которую сделал кто-то другой.

Если бы Никс не пришла сюда, когда она…

Он бы все еще отбывал срок.

Уходя глубже, Шакал водил лучом по туннелю. Земляные стены. Земляной пол. Земляной потолок, укрепленный деревянными досками. Но не вся колония пребывала в таком виде, были полностью реконструированные секции, с отоплением и вентиляцией. С возможностью уединиться. И с охраной.

Питер, его сын, жил в камере в таком блоке. С книгами, кроватью и столом.

Питер, его сын, каким-то чудом был освобожден его мамэн. Которая контролировала здесь все до того, как сама символично пала, убитая своим же монстром.

— Зачем я здесь? — спросил Шакал вслух.

Он не ответил себе. Он не знал, что искал, и почему это было так важно…

Остановившись на месте, он повернулся. А потом услышал низкий голос в темноте:

— Не стреляй.

***

Рио открыла дверь в свою тусклую квартиру и сразу нажала на кнопку пульта, чтобы отключить сигнализацию. Зайдя внутрь, она позволила двери захлопнуться за ее спиной и прошла по короткому коридору, не включая свет. Место не было просторным или заставленным мебелью: одна спальня, одна ванная комната, одна кухня размером со шкаф. С серым ковром от стены к стене и стенами цвета платины ей казалось, что она живет внутри старомодной консервной банки, в такой все бабушки хранят сахар или муку, поставив чан на пластиковую столешницу.

Функцию крыши над головой квартира выполняла успешно.

Положив ключи и сумочку на кухонный стол на две персоны, Рио осознала, что забыла снять обувь. Она всегда снимала ее на коврике у порога. Так она сбрасывала личину.

Опустив взгляд на черные ботинки, она подумала, сколько они прошли с тех пор, как она надела их в — сколько часов было? Восемь? Восемь тридцать? Разумеется, перебирая в голове события ночи, в памяти всплыл образ поставщика, отказываясь исчезать с глаз: сразу после того как ее сбила машина, когда мир сделал сальто вокруг нее, и она была готова расшибить голову об асфальт.

Она как на подушку приземлилась на тело наркоторговца.

Она все еще могла представить, с каким интересом он смотрел на нее из-под опущенных век, когда она оглянулась через плечо и обнаружила, что сидит на его бедрах… в позе, которая при иных обстоятельствах, была бы чересчур сексуальной, несмотря на то, что они были совсем незнакомы.

Забавно, как пули, пожар и трупы убивают всякий позитивный настрой.

Тряхнув головой, Рио оценила расстояние до коврика… и решила двинуться в спальню. В любом случае, избавление от обуви ей больше не помогало. В последнее время она мысленно оставалась на улицах, даже будучи дома, и неважно, что надето на ее ногах.

В свете фонарей с парковки смятые простыни на огромной кровати выглядели как глазурь на торте, выложенной тяп-ляп безалаберным пекарем. Аналогично, плед наполовину валялся на полу — она в спешке вскочила с кровати вчера вечером. Естественно, она проспала. Так бывает, когда ложишься спать в час дня — если вернулся домой с работы еще до полудня.

Можно подумать, что работа под прикрытием избавит тебя от бумажной волокиты, но хрен там. Каждую смену ей приходилось строчить рапорты, описывать, с кем она встречалась, фиксировать направление и содержание разговоров, проводить сверку информации с другими действующими расследованиями. Но пофиг. Это — часть ее работы.

Опустившись на матрас, Рио позволила рюкзаку рухнуть на пол, отметив при этом разнообразный лязг из сумки — словно там собралась миниатюрная аудитория, обрадованная тем, что она в целости и сохранности добралась, наконец, до дома.

Это все «Мотрин». Который пришлось принять. Из-за ноги, которая то ли была сломана, то ли нет, она не знала.

Рио не добралась до травмпункта. В итоге она просто остановилась перед вращающимися стеклянными дверьми. Смотря сквозь них, в ярко освещенную регистратуру и зал ожидания, она прокручивала в голове разговор с Капитаном Кармайклом.

Она отказывалась сдаваться. Должен быть способ остаться в деле. Лазейка. Какой-то козырь.

Поэтому нет, она не даст своему шефу повода отстранить ее по медицинским показаниям. К тому же, ноге уже лучше.

Ну ладно, конечность онемела. Поэтому сложно сказать, что с ней происходило.

Опустив голову на руки, Рио выругалась, потирая глаза. Когда она снова выпрямилась, то уставилась на себя в зеркальные двери шкафа.

Если сдвинуть панели, то за ними откроется ее гардероб… в котором особенно ничего не было. Там висело ее похоронное платье, костюм для собеседований, парки, флисовые кофты и еще одна зимняя куртка, слишком громоздкая, чтобы повесить ее на крючки возле парадного входа.

Не так уж много нарядов. С другой стороны, она принадлежала к тем, кто не заботился о моде, а одеждой просто прикрывал срамные места.

— Пора в душ, — сказала Рио своему отражению, сняв кожаную куртку, флисовую кофту и кевларовый бронежилет.

Когда Рио не шелохнулась, было сложно сказать, кто не желал слышать дельный совет. Она… или она.