Волк

Лучшее воспоминание Рио — о ее младшем брате Луисе, когда они однажды днем взяли рыбацкую лодку дедушки и вышли на озеро Саранак. Ей было двенадцать лет, ему — десять, она управляла лодкой на пятнадцать лошадиных сил, рулила подвесным мотором на корме. Они плыли вперед, и размеренное покачивание лодки буквально гипнотизировало. Ее не увлекали крючки, леска и наживка, но ей нравилось сидеть у руля, а Луис и лодка были ее маленьким королевством.

Когда она, наконец, заглушила мотор, она помнила ясно как день их двоих на спокойной водной глади, мерное колебание лодки и солнечный свет над головой, голубое небо над темными соснами, все было как во сне.

Сейчас она оказалась там, в той лодке, смотрела поверх медового цвета деревянного сидения посередине. Луис сидел в носовой части, закинув удочку в озеро, его карие глаза упорно смотрели на поплавок, словно пытался усилием мысли заставить форелевого окуня заглотить наживу. Он рос щуплым мальчиком с большим ртом, первое было присуще его возрасту, второе свидетельствовало о его большом сердце и тревожной натуре.

Если бы она знала, что их ждет, она лучше бы отнеслась к нему в тот день. Она больше бы оберегала его.

Он оказался не таким крепким, как все считали, и в этом крылась причина последующих проблем.

С другой стороны, она должна найти способ объяснить всё без осуждения. Сразу после передоза она попыталась возненавидеть его, но не смогла с этим чувством ужиться.

Лодка все еще раскачивалась, и мысли Рио расщепились, ничто не задерживалось надолго, даже нахлынувшее прошлое.

— … запах? Нужно замаскировать его.

— Я позабочусь об этом.

Мужчина и женщина разговаривали вблизи от нее, и это сбивало с толку, как они оказались посреди озера? Бросив все попытки обосновать происходящее, Рио испытала облегчение от того, что узнала голоса, особенно мужской. И к слову о запахах. Она чувствовала что-то землистое своим носом.

Только заставив себя поднять веки, Рио осознала, что ее глаза были закрыты, и когда они напряглись в густой темноте, она мало что могла рассмотреть… и не потому, что зрение подводило. Было очень тускло, лишь слабый свет лампы над головой давал ей ориентир.

О, и забудьте о лодке. Она была не на озере, ее несли, ее ноги свешивались через что-то, торс был прижат к чему-то, она была в чьих-то сильных руках, а широкие шаги создавали иллюзию размеренного покачивания.

— Люк? — По крайней мере, она попыталась сказать. Его имя прозвучало неразборчивым хрипом.

— Все хорошо, мы почти на месте, — ответил он коротко.

На задворках сознания она понимала весь масштаб своих проблем, и не только потому, что она была копом под прикрытием в руках наркоторговца: у нее возникло чувство, что ее ранения серьезней, чем она думала… так бывает, когда самый большой урон нанесен мозгу.

Ее веки, казалось, весили каждое по семь тысяч фунтов, и она опустила их… и в этот момент Рио осознала, что шаги Люка разносятся эхом вокруг нее, словно ее несли по обширному помещению. Запах тоже изменился: вяжущее средство с привкусом лимона. Намного лучше, чем подавляющая вонь сырой земли.

— Сюда, — раздался женский голос. — На последнюю в ряду, прошу.

Опять мерное раскачивание. А потом ее положили на что-то и чем-то накрыли. А после раздался звук чиркнувшей спички, а за ним — древесный сладкий аромат.

Ладан, подумала Рио.

— Это замаскирует запах. — Женщина говорила непреклонно, словно была здесь главной. — Но сюда никто не войдет. Палач считает, что это плохая примета.

— Хорошо, — сказал Люкан тихо. — Спасибо за это.

— Я делаю это для нее.

— Она выживет?

Я не знаю, ответила Рио в своих мыслях.

Когда страх разгорелся в груди, она вскинула руку. Ей нужен был рукав кожаной куртки, и она схватилась за него как за спасательный круг.

Потому что так и было.

— Не оставляй меня, — простонала она.

Последовала пауза. А потом наркоторговец, Люк, тихим голосом дал ей клятву, которую как они оба знали, он не сможет сдержать:

— Никогда.

***

Люкан не знал, что говорит. Черт, он едва понимал, где они. Это не входило в его планы.

Но опустившись на колени перед больничной койкой, он гадал, что, черт возьми, он еще ожидал? У Рио были слишком серьезные ранения, чтобы оставлять ее на целый день одну в том холодном фермерском доме.

Конечно, сейчас у него возникли большие проблемы… как и у нее, не считая ее травм и ушибов. В тюрьме шансы на выживание были тем выше, чем меньше у тебя зависимостей и слабостей. Когда ты заботишься только о себе и ни о ком кроме, ты всегда знаешь, где находится твой самый родной и близкий.

Но благодаря его комплексу спасателя, у него появилась Рио… и был кое-кто еще.

Но здесь он закончил эту перепись.

Медсестра, Надя, подошла с невысоким судном и какими-то мягкими полотенцами.

— Мне нужно очистить ее рану на затылке. Прошу, переверни ее на бок лицом к стене.