Волк

Опустив голову, Ви снова сдвинулся с точки, не сводя взгляд с потертых стальных носков его ботинок. Он построил клинику учебного центра для Джейн в качестве подарка на помолвку и Церемонию. И на самом деле они многое проделали вместе, она помогала устанавливать гипсокартонные перегородки, она же планировала помещения для оказания помощи — от комнат для осмотра до палат интенсивной терапии и операционной.

Когда он дошел до ее отделения, все двери были закрыты. Кроме одной.

Последняя в коридоре была чуть приоткрыта, фиксатор подпирал ее, щель на два дюйма выпускала легкое свечение в коридор.

Рука в перчатке опустилась к эрекции. Он не смог сдержаться…

Шипение казалось громким как автомобильный гудок.

Ви постучал. Не получив ответа, толкнул дверь внутрь.

Палата была освещена черными свечами на высоких подсвечниках, пламя затрепетало, когда он вошел.

Больничная койка была отодвинута от стены, повернута изножьем к двери. Всю остальную мебель — стул, откатной столик, даже картину в раме и ТВ на стене — вынесли.

Снова проглотив ком, Ви опустил дверной фиксатор, и когда панель плотно захлопнулась, он отключил телефон. Там был небольшой шкаф, и он положил телефон на узкую полку. После он сдернул с себя черную футболку и выгнулся, пытаясь ослабить напряжение в позвоночнике.

Когда он расстегнул пуговицы штанов, эрекция выскочила наружу…

О.

Он кончил где-то по пути сюда.

Он даже не почувствовал оргазм, настолько сильным было возбуждение и предвкушение.

Наклонившись, он стащил кожаные штаны с бедер, и на уровне лодыжек его осенило: он, конечно член клуба «Менса»[30], а вот ботинки расшнуровать не догадался. Последней снятой вещью стали носки.

Хотя он был помешан на порядке и чистоте, если не брать в расчет гостиную в Яме, он затолкал одежду в шкаф…

Повернувшись, он застыл.

Ви не шевелился. Чего не скажешь о его члене.

Ствол дернулся в районе его бедер.

Его шеллан Джейн в теплом свете больничной палаты пребывала в призрачной форме, являя собой мерцающую тень на фоне плоской стены за ее спиной.

Она без слов указала на больничную койку.

Открыв рот, Ви шумно задышал. На шатких ногах он выполнил приказ, подойдя к матрасу.

Оковы для пяти точек лежали на латексной простыни…

С матом и стоном он снова кончил, сперма рывками оросила пол, одного вида черных нейлоновых ремней и крючков было достаточно… и в этот раз он прочувствовал разрядку.

Но она нисколько не опустошила его. Он чувствовал себя колодцем, на осушение которого потребуется многие часы.

И он нуждался в этом.

Вместо того, чтобы обойти койку и лечь на спину, Ви забрался на четвереньках, его эрекция пульсировала, головка касалась латексной простыни до дикого раздражения.

В хорошем смысле.

Он устроился, принимая позу на спине. И тогда он задрожал так сильно, что едва не застучали зубы. Для него это самая сложная часть. Хотя он понимал, с кем находится, хотя он сам об этом просил, хотя ему это было нужно…

Он был доминантом по определенной причине. Потеря контроля для него — раскол в личностном фундаменте, землетрясение, разбивающее его в щепки.

И в этом весь смысл.

Когда он приготовился, когда его руки начали слушать приказы мозга, он вытянул сначала одну, а потом вторую под углом девяносто градусов, устраивая запястья тыльной стороной на тяжелые манжеты. Ноги он тоже раздвинул, помещая лодыжки на кожаных путах.

А потом приказал себе ждать. Пока его грудь вздымалась и опускалась, глаза увлажнились, а сердце гулко стучало, ему приходилось усилием воли удерживать себя на месте.

Пока его супруга, его любимая женщина, наблюдала за ним

Чем дольше она смотрела, тем сложнее становилось удерживать себя.

— Черт, — выдохнул он. — Я не могу…

Время тянулось с черепашьей скоростью для него, и он ощутил горячие слезы в уголках глаз. В глубине души ему было ненавистно то, что Рейдж заметил в нем. Он ненавидел эту слабовольную ревность к отношениям Бутча, которые давно остались в прошлом… с человеком, который давно покинул жизнь копа, не говоря уже о нем самом.

Ви был жалким слабаком и хотел, чтобы это токсичное осознание покинуло его.

Поэтому он скулил и пыхтел на больничной койке.

А его женщина никак к нему не прикасалась.

Вишес никогда не любил Джейн так сильно как сейчас.

Глава 21

Рио открыла глаза, и в этот раз, когда она заставила их сфокусироваться, все было по-другому. Она вернулась, иначе не скажешь. Во время отрывочного пути в — где она, черт возьми, была? — она периодически приходила в сознание и снова выпадала, ее чувства пытались пробиться сквозь туман неосознанности, который не рассеивался после прихода в себя. Но сейчас ее веки на самом деле поднялись, глаза полностью функционировали.

Да, она была охвачена болью. Да, дезориентирована.

Но мозги заработали.

Убедившись, что тело, в общем и целом, функционирует, ее мозг занялся ориентацией в пространстве: она лежала на боку, лицом к стене — серого цвета, но это была не краска. Это были бетонные блоки, уложенные друг на друга и связанные навечно цементным раствором. Лежала она на чем-то мягком, и что-то прижималось к ее спине, фиксируя ее на месте…