Волк

– Боюсь, если я примусь за дело, тебе самой ничего не останется, – прожевав первый кусочек, я даже зажмурилась от удовольствия, так это было вкусно. – Клянусь семью воинами, ты настоящая волшебница! Серьезно, Лей, шла бы ты уже учиться на повара. Откроешь свое кафе, от посетителей отбоя не будет.

– Я думала об этом, – грустно сообщила она. – Смогла бы потянуть. Но, если уйду из «Больших сисек», что делать с «голодом»? Только не предлагай завести парня. Это абсолютно исключено!

Ее слова поселили в моей душе серьезные сомнения. Раньше мы с Лейлой не обсуждали так детально вопрос фейского «голода». Помня историю матери, я боялась его, как огня, но у подруги, похоже, все происходит совсем иначе.

– Лей, расскажи, как оно было в первый раз? Ну… когда ты осознала эту… потребность, – старательно отводя взгляд в сторону, прошептала я.

– Шивон Ларс! – воскликнула фея, хаотично захлопав крыльями. – А ну быстро признавайся, кто тот счастливчик, что сорвал твою спелую вишенку?

– Никто мне ничего не срывал! – возмутилась я, не ко времени вспомнив оба раза, когда это едва не произошло, – просто… помнишь напарника Коула? Высокий, черноволосый волк.

Лей кивнула, и я поведала ей всю историю наших взаимоотношений с Лиамом Сверром, начиная с той ночи, когда я проснулась под ним в квартире брата, и заканчивая нашей вчерашней встречей в архиве. Без подробностей, конечно, но они легко считывались с моих пунцовых от стыда щек.

Подруга сначала пучила глаза, не веря услышанному, а под конец залилась смехом.

– А я еще думала, чего он будто с цепи сорвался, стоило Стефано пригласить тебя к себе.

– Ты бы видела, что он в кафейне устроил! До сих пор вздрагиваю, вспоминая его жуткое выражение лица.

– Жуткое, не жуткое, однако Коулу ты не пожаловалась, а значит не так уж он тебе и неприятен. Ладно, не буду мучить, – махнула она рукой на мои попытки оправдаться, – «Голод» не приходит внезапно. После потери девственности должно пройти около недели, как начинается зуд. Сначала там… внизу и, если долго терпеть быстро распространяется по всему телу. Знакомые феи говорили, что это как закинуться «Виагрой» и Розовой пылью одновременно. Невозможно сдержаться. Голову ведет, и желание такое сильное, что хоть на стенку лезь. Самоудовлетворение и порно не помогают, а игнорирование грозит смертью. Мне везло, я до такой стадии не доходила. Выручало отсутствие стыда у девчонок из приюта. Наблюдая за ними, можно было легко пополнить резерв. Заимствованная энергия дарит чувство легкой эйфории. Это как после долгой низкоуглеводной диеты дорваться до «Панна-котты». Многие признают, что насыщение от настоящего секса намного глубже и интенсивнее, но без любви это… фу, даже думать противно.

– Но Ильфа говорила, что «голод» сильнее чувств, – нахмурилась я, вспомнив о женщине, что меня родила.

Встав со стула, Лейла обошла стол, села рядом, и сжала в руке мою ладонь.

– Выкинь эту чушь из головы! «Голоду» не важно откуда ты черпаешь энергию, даже если источник один и тот же. Твоя мать просто не любила твоего отца, иначе ни за что не бросила бы вас. Но ты совсем не такая как она. Не воспитывалась вольными феями, и не впитала в себя их прогнившую на корню философию. К тому же, совсем не факт, что тебе вообще нужно об этом переживать. Ты наполовину волчица, пусть и без каких-либо проявлений. Дыши полной грудью, Ши, и не отказывай себе в маленьких радостях. Если тебе нравится этот здоровяк, пойди и трахни его как следует, и ничего не бойся.

– Да не нравится он мне. Огромный, страшный, и борода эта… – больше для видимости возразила я, и тут же поспешила сменить тему, – лучше расскажи, что произошло у вас с Коулом. Он обидел тебя? Повел себя как настоящая задница?

– Твой брат не сделал мне ничего плохого. Он просто хотел развлечься, а я придала его флирту слишком большое значение. Типичная я, – растянув губы в вымученной и совсем невеселой улыбке, Лей поднялась со стула, и направилась к выходу. – Тебе лучше поторопиться, если не хочешь опоздать.

Глава 10. Лиам

«Настоящий коп – это когда почувствовав запах цветов, ищешь поблизости труп»

Лиам Сверр

Гномий квартал всегда поражал меня своей «мелкостью»: дома, как норы у кроликов, уличные фонари от силы пара футов в длину, скамейки больше напоминали детские стулья, а деревья – низкорослые кустарники.

Местные посторонних не жаловали и, если забредал кто-то, вроде нас с Коулом, смотрели с долей пренебрежения и недоумения.

Добавить к этому необъяснимую любовь к темным цветам, будь то одежда, стены многоэтажек, или качелей на детских площадках, и можно составить психологический портрет среднестатистического жителя – невротичные, депрессивные, и все как один страдающие комплексом маленького человека.