Волк 6: Лихие 90-е (СИ)

Пока всё мирно. Хотя мне интересно, с чего это мясокомбинатовский пахан, который на днях задавил всех своих противников, лично явился ко мне? Не иначе как выяснить, с чего был убит Пианист в той кафешке за компанию с Черномором.

— Пивка бы, — сказал Череп подошедшей рыжей официантке в чёрном костюме с белой рубашкой. — И салатик какой-нибудь. И этих, как их, — он пощёлкал пальцами, будто это помогало вспомнить. — Чипсов этих, корейских, с крабом! Всё. Ну чё каво, пацаны, рассказывайте, — Череп повернулся к нам.

— Ты рассказывай, — я сел поудобнее. — Что нового, Гриша?

Посмотрел на выход. Видно, как в другом зале за столик сели два крепких быка, которые пристально смотрели на нас. Охрана Черепа, но сидят спокойно, не возникают, а сам Череп явно не боялся держаться от них подальше.

— А, много чего случилось, — он вытянулся и потёр лысую голову. — Тачку новую сюда гонят, мерса взял.

— Шестисотый же? — спросил я.

— Ещё бы, — Череп заулыбался. — У меня же там в Питере знакомые, Вольво тогда пригнали. Сааб, говорят, ещё есть, а чё я лох какой-то, на Саабе кататься? — он заржал. — У нас на таких никто не ездит, пацаны засмеют.

— В Питере полно Саабов, — сказал я. — Возят, говорят, из Финки. Кстати, приедешь туда сам — офигеешь.

— Почему?

— Там все машины — с левым рулём.

Он захохотал ещё громче и хлопнул себя по колену ладонью. Просмеявшись, стал серьёзным. Женя поглядывал на него краем глаза, напрягшись.

— Тут это, — Череп уставился на меня внимательным взглядом. — Говорят, ты с Черномором закусился на днях.

— Было дело. Он хотел наехать, не смог, уступил. А сам остался. Что с ним стало — ты слышал.

— Слышал, — Череп помрачнел. — Но знаешь, что хочу сказать — понторез он, этот Черномор. Двести солдат говорит, а там половина — нарики, которые за дозу что хошь сделают. Сам катался на Гелендвагене, пальцы гнул. А над ним угарали, ведь серьёзный человек ездит на серьёзной тачке, а в Гелике только охрану свою возит.

— В любом случае, он уже мёртв, — сказал я.

Что он хочет? Узнать, что случилось с Пианистом, человек с мясокомбината, который был там, и что мутил совместно с Черномором. Зато настроение у него сегодня очень весёлое, да и пока помалкивал.

Изменился Череп. Раньше его считали прямым человеком, но он много чему научился у Гоши. Впрочем, Гоша в своих интригах в итоге запутался и его убили, а Череп живее всех живых, и врагов у него с каждым днём становится всё меньше.

— В общем, сдох, туда ему и дорога, — Череп махнул рукой. — А кто с ним был… ну, раз с такой падлой связались, сами виноваты. И Прапор этот, и другой. В городе с этим Черномором никто уже не хотел общие дела вести.

— Ну, после того, что он тут говорил, — я кивнул.

Принесли пива, Череп взял кружку, которая в его руке смотрелась совсем маленькой, и отхлебнул могучим глотком едва ли не половину. А у меня появилась мысль, что Череп не просто так это говорит. Ему на руку, что избавились от Пианиста, поэтому он такой весёлый. Ведь теперь Пианист ничего не скажет, а мог…

— В общем, — Череп со стуком поставил кружку на стол. — Я вот по какому вопросу, пацаны… увидеться хотел.

— Вот я, здесь, — сказал я.

— Да не, — протянул он. — Не с тобой, Волк. Вон, с Витюхой Крюком повидаться хотел! А то его хрен выцепишь одного. Во, пришёл уже. Базар к тебе есть один, Витёк, чё ты меня сторонишься?

В кафе вошёл двоюродный брат Игоря Крюкова, Виктор, и сразу же уставился на Черепа. Его он тут увидеть не ожидал, но всё же подошёл к нежданному гостю.

Глава 12

Двоюродные братья Крюковы были сильно похожи друг на друга, разве что Виктор казался старше, причём заметно, хотя разница в возрасте была не особенно большой. Но один сидел на зоне, а другой был влиятельным криминальным авторитетом, и это откладывало свой отпечаток на внешний вид. У Виктора даже можно было рассмотреть седину в короткой причёске, когда он рядом.

Череп поднялся и шагнул к нему, вытягиваю руку.

— Ну чё, Витёк, откинулся и молчишь, о себе знать не даёшь. Едва тебя выцепил, только услышал, куда ты лыжи направил.

— А к тебе и не подойдёшь, Череп, — возразил Виктор спокойным голосом. — Обложился охраной со всех сторон, они никого к тебе не подпускают.

Он пожал ему руку, а Череп хлопнул Виктора по плечу другой.

— Да вот, вспоминал на днях, — сказал Череп, широко улыбаясь. — Как мы тогда с вашими бились стенка на стенку, помнишь? И на площади тогда мочились. Я тебя бутылкой по башке саданул, а ты мне арматуриной по спине. И потом вместе от ментов удирали.

— Какая у них крепкая дружба, — шепнул Женя.

Эти рассказы меня не удивляли, я уже знал, что Виктор Крюков ещё в конце восьмидесятых сел за разбой, а до этого руководил бандой в своём районе. Причём в городе о них тогда говорили, что я со временем вспомнил и сам. Но у бандитов в то время не было дорогих адвокатов и связей, так что группировку раскатали быстро и всех посадили.