Волк и фея

– Он похудел, – вздохнула Мария. – Жордош столько смеется, что не успевает поесть, это его истощает. Не знаю, сколько он так протянет.

Сдерживая слезы, она тихонечко закрыла дверь комнаты. Колен сел к огню и стал следить за котелком, подвешенным в очаге. Две репы и три жалкие морковки варились в кипящей воде. Потом они покрошат туда черствого хлеба, чтобы загустить скудную похлебку.

– Мать, – пробормотал он, – так дальше жить нельзя, скоро мы начнем щипать траву на поляне, как кролики. Надо заработать денег… Разреши мне наняться к подрывникам. За это хорошо платят.

– Нет! – возмутилась Мария Манике, бросив половник на стол. – Никогда! Слышишь? Никогда! Это слишком опасно. Старший сын Эмилии Лагодий пошел к ним и умер тотчас же, он упал с тучи вместе с камнепадом, который сам же и вызвал. Его подобрали среди кусков проклятого гипса с переломанными руками и ногами, с разбитой, словно старый горшок, головой. Ты туда не пойдешь!

Колен опустил голову и сжал кулаки. Мать никогда не согласится! А ведь работа подрывником решила бы их денежные проблемы. Конечно, она опасная, зато хорошо оплачивается. На недельный заработок они могли бы жить месяц и есть вволю.

– Тогда мы сможем показать отца настоящему врачу, – настаивал он, – а не ходить к наполовину слабоумному колдуну в Лес Фей.

– Прекрати! – зашипела Мария Манике. – Я знаю, что ты хочешь залезть на тучи, эта мысль не оставляет тебя в покое и ты готов использовать любой предлог, чтобы отправиться туда, но когда я говорю «Нет!» – это означает «Нет!».

– Ну раз так, – пробормотал Колен, надувшись, – я отправлюсь завтра наниматься в конюшни боевых лошадей. Мне сказали, им нужны конюхи. Это так же опасно, как и работать подрывником, но платят меньше.

Он надеялся, что мать что-нибудь ответит, но она сделала вид, будто не слышит, и склонилась над котелком, наблюдая, как варится ужин.

Ратный конь

На следующий день, верный своему слову, Колен поднялся на рассвете, чтобы отправиться на конюшни, где набирали конюхов. На завтрак он пожевал корочку хлеба и проглотил миску холодного супа. Работа опасная, но у него не осталось выбора. Ему нужно тем или иным способом заработать денег, чтобы прокормить своих родителей.

Сжав челюсти, он вышел из хижины и отправился через равнину, усыпанную упавшими с неба огромными камнями. Вокруг было пустынно, тихо. Ежедневные камнепады обратили в бегство и людей, и животных. Первыми сбежали гномы, их норы обваливались от ударов камней. Раньше стоило приложить ухо к земле, и услышишь, как они поют в своих подземных жилищах. Сразу становилось ясно, что равнина живет своей скрытой суетливой жизнью. Теперь же в подземных галереях маленького народца царило запустение, даже кроты не приходили сюда.

Колен направился к высокой серой стене, окружавшей сады королевского дворца. За ней простирались владения сеньоров. Подрывники, конечно же, поторопились проделать огромную дыру в тучах над дворцом, чтобы королю и его двору не пришлось жить в сумерках. Солнечные лучи устремлялись в световой колодец, наполняя сады благотворным сиянием. Благодаря этому цветы и овощи продолжали хорошо расти, тогда как в остальных местах они вовсе вывелись.

Колен заметил скопище людей в лохмотьях, сидящих у потерны.[6]

«Вот! – подумал он. – Такие же, как я, бедняки пришли просить работу».

Их вид вызвал у него досаду, ведь бедняков было много. Всех на работу не возьмут. Колен испугался, что его прогонят и ему придется вернуться домой несолоно хлебавши. Он не мог позволить себе потерпеть неудачу.

Подойдя к толпе, он неопределенно махнул рукой в знак приветствия и сел на траву. Было холодно, и ему хотелось есть. Тощий подросток с рыжими волосами и с длинным заостренным носом устроился рядом с ним.

– Привет, – сказал он, – меня зовут Антонен Лаюилет, я из Бург-Ла-Фонтена. А ты?

Когда Колен представился, рыжеголовый покачал головой.

– Так ты тоже хочешь работать в военных конюшнях? – прошептал он. – Кажется, эта работа не из легких. Они набирают столько людей потому, что конюхи боевых лошадей на этом свете не задерживаются. Поговаривают: не больше недели. А потом конюх или сгорает заживо, или его загрызают… Лошади не церемонятся со слугами.

– Глупости, – проворчал Колен, пожимая плечами. – Лошади не едят людей.

– А боевые кони – едят! – возразил Антонен, обидевшись. – Это же не клячи какие-нибудь! Королевские колдуны превратили коней в военные машины. Их челюсти способны перетереть доспехи, их гривы могут вспыхнуть огнем, и они мечут пламя из ноздрей. Когда они идут в атаку, то наносят полный разгром рядам противника. Проблема лишь в их дурном характере.

Он не успел больше ничего рассказать, поскольку на пороге появился солдат, лицо его выражало презрение.

– Сегодня утром нам нужно десять конюхов на замену тем, которых лошади вчера затоптали, – объявил он. – Кого интересует, пусть сделает шаг вперед.