Волк и семеро козлов

Ночь, тишина, только слышно, как сверчок заливается в огороде. Собаки во дворе нет, Серега уехал с ней, а вернулся без нее. Цыпаку это на руку, ведь не просто так он отправился к Сереге в гости.

Впрочем, парень сам во всем виноват, успокаивал себя отморозок, нечего было по пьяной лавочке хвалиться свой добычей. Золота он действительно привез много и еще поедет, через пару лет всю станицу купит, будет здесь самым крутым…

В хате горел свет, дверь была открыта, в комнате накрыт стол. За ним сидели Сергей с Маринкой и его брат Сашка с женой Дашкой. Бутылка «Хеннесси» на столе, черная икра в хрустальной вазочке. Раньше первач хлестали за милую душу, позавидовал Цыпак, а сейчас им французский коньяк подавай… Видать, хорошо на золоте поднялись. Раскулачивать пора.

– Бухаем? – свирепо усмехнулся Цыпак, вламываясь в комнату.

– Э-э, я не понял! – ошеломленно уставился на него Серега.

Брат его тоже возмутился, но их гонор быстро сошел на нет, когда вслед за Цыпаком в комнату ввалились громила Шмат и здоровяк Челя. У одного в руке казачья шашка, у другого – бейсбольная бита. А у Цыпака «ТТ» в руке. Шутить он не любит, и Серега хорошо это знает.

– Чо, водку пьянствуем? А на какие шиши?

– Я не понял, что за дела? – вскочил со своего места Сашка.

– Челя!

Цыпак поднял руку, и по этому знаку Челя должен был ударить бунтаря битой. Но тут вдруг вмешался Шмат. Он взмахнул шашкой и наотмашь рубанул Сашку. Тот попытался закрыть голову руками, но стальной клинок рассек ему предплечье.

– Ой-ёё! – взвыл Сашка.

Дашка свалилась в обморок, а Маринка дико завизжала, прижав ладони к щекам. Но Шмат снова замахнулся, и визг оборвался.

– Вякнешь, в капусту изрублю, мать твою!

Маринка в ужасе, с открытым ртом смотрела на него. Наклонить бы ее сейчас, да времени нет. Раз уж пошла кровавая баня, значит, нужно спешить.

Сашка в страхе забился в угол дивана, приложив к раненой руке подушку.

– Золото где? – заорал на него Цыпак.

– Какое золото?

– Шмат!

И снова в свете лампы грозно сверкнула вознесенная над головой шашка.

– Ладно, ладно! – сдался Сашка. – Серега, принеси!

Его брат кивнул, вышел в соседнюю комнату, недолго думая, Цыпак отправился за ним.

– Ты иди, иди, я сам! – замахал руками Серега.

Цыпак мерзко ухмыльнулся и вышел из комнаты, но тут же вернулся и увидел, как Серега что-то сует под подушку. В одной руке у него был спичечный коробок, а другой он прятал шкатулку.

– Я не понял, ты что, кинуть меня хочешь?

Цыпак ударил его ногой в живот, а затем приставил к голове пистолет. Сначала он забрал у него спичечный коробок, в котором гремели кусочки самородного золота, а затем открыл шкатулку, где этого добра было на порядок больше.

– Я тебе сейчас башку прострелю за такой кидок!

Он взвел курок, и Серега в ужасе упал перед ним на колени:

– Не надо… Это еще не все… У Сашки тоже есть, но я не знаю где…

Цыпак ударил его рукоятью пистолета по голове и вышел в комнату, где скулил Сашка и жались друг к другу девушки.

– Сашка, я щас твою бабу мочалить буду! – злобно хохотнул Цыпак. – А потом Шмат. За ним Челя. А ты, козлина, смотреть будешь!.. Хотя ты можешь купить у меня свою бабу. Где твое золото?

– Так все у тебя. – Сашка смотрел на шкатулку, которую он держал под мышкой.

Цыпак потянулся к Дашке, схватил ее за волосы и поставил на колени перед креслом, горлом уложив на подлокотник.

– Шмат, башку ей отрубишь!

– Не надо, не надо! Я все отдам!

У Сашки золото хранилось в пластиковой коробке, килограмма три весом. Там же, сверху, лежала карта.

– Я не понял, вы это все за месяц намыли? – торжествуя победу, спросил Цыпак.

– Д-да, – кивнул Сашка.

Подушка, которую он прикладывал к ране, набухла от крови, которая щедро капала на пол. Никто не догадался перетянуть руку резиновым жгутом, а Цыпак не собирался подсказывать. Смысла в этом уже не было.

– Не хило… И где это место?

– Там на карте обозначено…

– Кто еще про это место знает?

– Никто. Ну, мужик в тех местах живет…

– Что за мужик?

– Да так, отшельник. Богу молится… Избушка у него, баня…

– А золото у него есть?

– Он у Сереги Добрика за золото купил. Значит, еще есть…

– Ну да, на пасеке жить и медку не навернуть… Надо было его на золотишко трухануть… Что ж вы так просчитались?

Цыпак нарочно заводил себя. Он понимал, что в живых никого нельзя оставлять – ни мужчин, ни женщин.

– Шмат!

Отсутствие умственных способностей у этого парня компенсировалось избытком животной агрессии. Шмат, казалось, только и ждал команду «фас». Ему явно не терпелось еще раз проверить остроту свой шашки. И плечо у него раззудилось, и рука размахнулась… Цыпак понял, что пора выходить из комнаты, чтобы не заляпаться кровью.