Волк и синий шарф

Василий вскочил, быстрее бы отсюда. Спустился в фойе. Елизавета спокойно сидела на диване и ждала его. Она была спокойна. «Что делать, а вдруг она узнает, про мои подлости. Она же бросит меня, разочаруется. Как я без нее буду?»

— Доброе утро, Вася! — улыбнулась Елизавета.

— Доброе утро! — обрадовался Василий, — пойдем, там наверно уже все собрались. Только мы с тобой не решили, какое желание будем загадывать.

— Я думала, может дом наш обновить или тебе новую машину? — предложила Елизавета.

— Ну, дом я сам подремонтирую, и машина потерпит. Может попросить, чтоб ты меня всегда любила и прощала? Мне это важно!

— Что это с тобой? Грех старый вспомнил или что?

— Нет, что ты! Я перед тобой всегда честен. При тебе я всегда веду себя правильно. Ты сразу чувствуешь, если у меня мысли неправильные появляются. И сама говоришь мне как надо поступить. Это всегда меня останавливало от неправильных поступков. Пока мы с тобой вместе, я не сделал ничего плохого. А вот без тебя это случалось.

— Ладно, ладно, наверно сон плохой приснился! Только не надо загадывать желание, о моих чувствах. Это будет неверно. Я тогда не буду понимать где, правда, а где ложь. Давай, что-нибудь другое придумаем.

На площади уже собрались все, кто вчера был на ярмарке. В центре стоял Гвидон. Он размахивал руками.

— Почему это я должен отказаться от Царевны-Лебедь? Ну и что, что она птица, а я нет! Она мне нравится, я горжусь тем, что она у меня есть!

— Мы тебя услышали, — прозвучал спокойный голос невидимки. — Ты скажи, пожалуйста, она у тебя для красоты или для души? Все что ты сказал, получается, что для красоты и для хвастовства. Ты ее и гостям заморским показываешь и перед друзьями своими хвастаешь. А если бы она твоему сердцу была дорога, то ты ее бы никому бы не показал. Себе берег бы и лелеял. Вот так получается! Не бережешь, значит, не любишь! Отпусти ее и себя не обманывай! Я-то знаю, как ты на боярскую дочку Настеньку смотришь.

— Ну, люди добрые, ваша, правда! Отпускаю я Царевну-Лебедь! Пусть будет счастлива, — признался Гвидон.

Царевна-Лебедь стояла поодаль и не произнесла ни слова. В небе было видно, что летит птица. Пока шли разговоры, птица подлетела ближе, и все увидели, что это большой красивый лебедь. Он что-то кричал на своем лебедином. И круг за кругом опускался ниже. Он совсем низко подлетел, хоть рукой достань. Тогда Царевна-Лебедь поклонилась всем в пояс, раскинула руки-крылья и взлетела. Они сделали прощальный круг над площадью, над лесом и улетели.

— Гвидон, когда свадебка? Пошли Настену сватать! — всем хотелось праздника.

— Решили с Гвидоном и Царевной-Лебедь. А теперь давайте узнаем желание наших гостей, занявших первое место, — продолжил голос.

— Мы даже не знаем, надо ли загадывать желание, может так оставить? — засомневался опять Василий.

— Да, условие таково, что желание загадать надо, а вот когда оно исполнится, никто не знает.

— Я всегда советуюсь со своей женой, но сейчас я не успел ей много рассказать. Но мне очень надо узнать про секрет бабушкиного пирожка.

— Хорошо, принято, узнаете секрет, который называется «Бабушкин пирожок».

Никто ничего не понял, что они хотят рецепт что-ли узнать. Так все рецепты можно найти, не обязательно на это желание тратить. И каждый придумал, какое желание можно было бы загадать. Все как — то приуныли. Ждали интересного, а услышали не понятно что.

— Пойдем, Елизавета, нам домой пора! — Василий нежно взял за руку жену.

— Вася, Вася, дед! Да вставай же ты! — бабка тянула деда за рукав.

Он открыл глаза.

— Пойдем домой уже, что это ты решил спать на морозе! — беспокоилась бабка.

— Пойдем, конечно, а долго я спал? — удивился дед, — Бабка, а у тебя есть какое — нибудь желание..?

— А, что ты выспался и теперь будешь желания исполнять, тоже мне Дед Мороз нашелся. Только я с детства знаю, что подарки люди делают друг другу. И это совсем не плохо. Это хорошо, что люди заботятся друг о друге. Зачем только свою заботу называть дедом морозом. Ты если что-то сделаешь приятное для меня, буду знать, что это сделал ты.

— Ой, бабка, хорошо-то как! — дед радовался родным местам, — завтра с утра схожу на речку, рыбки наловлю.

— Хорошо, сходи, давно ты не рыбачил.

С утра пораньше дед собрался и пошел на реку, чтоб побольше наловить, пока остальные рыбаки не пришли. Но он давно на реку не ходил, не помнил, где тропинки и провалился в сугроб. Да по самое горло. Не может ни рукой двинуть, ни ногой пошевелить. И, вокруг ни души. Хоть кричи, не кричи.

— Ну, ладно, одет я тепло, не замерзну. Рассветет, кто-нибудь и появится здесь, — успокаивал себя дед, — только надо шевелиться понемногу, а то мороз крепкий.

«Самое время подумать о своей жизни. Что же делать с ошибками молодости? Их было не мало…» — приготовился дед анализировать прожитые годы и вчерашние события.

Что-то зашуршало по снегу. Именно шуршало, а не шло. Сверху снег покрылся твердой коркой, и кто-то двигался по нему непрерывно.

— Кто тут? Помогите, я провалился! — закричал дед.