Волк. Юность.

…И вот я стою перед обугленными, закопчёнными остатками стен, торчащих из снега словно гнилые зубы, и мне становится не по себе… Дель Овори развернулся в городе во всю ширь своей души. И пусть она и у меня не иссиня-белая, но и не настолько чёрная, как у самого графа. Похоже, что поговорка верна, и действительно 'яблоко от яблока недалеко падает'. В том смысле, что граф действовал в лучших традициях своих повелителей… На вбитых в кладку кольях висит множество полуразложившихся трупов — по приказу дель Овори тех, кто сопротивлялся, прибивали кольями к остаткам стены. Потом мы обнаружили громадный сарай, бывший склад сьере Ушура, куда мы сдавали свои товары, забитый детскими трупиками всех возрастов. Видимо, дель Овори предпочитает взрослых рабов. Ну а одиночные трупы, носящие следы изуверских пыток, встречались по городу повсеместно. Живых же людей, сколько мы не искали, так и не нашли. А вообще единственным целым зданием в городе оказался Зал Совета Властителей, украшенный зловещей икебаной из развешенных на балках трупов, причём все покойники были при жизни лишены рук и ног… Воины мрачны, их лица темны от гнева. Многие не скрываясь, вытирают навернувшиеся слёзы. Ведь тех же самых детей просто заперли в пустом сарае, а потом, наглухо закрыв ворота и все слуховые окна, оставил умирать от голода и жажды. Может, для кого то это и нормально, но даже для меня есть что — то, через которое я не могу переступить, даже если от этого зависит моя жизнь… А потом я обращаюсь с речью. Мне тяжело говорить, но много слов произносить и не приходится — ведь вот он, новый строй, новый порядок, который хотят устроить сиятельные мерзавцы. И пусть те, кто сейчас пришёл со мной сюда, на это зловещее кладбище, сравнят его с тем, как живут они и их семьи в Парда и под моим правлением. И сделают свой выбор. Потом я скрываюсь в шатре, поскольку лагерь разбит в поле — на гигантском кладбище, в которое превратился город, ночевать ни у кого не возникает ни малейшего желания. Ночью многие не спят, сидят у не гаснущих костров. Часть солдат просто молится Высочайшему, в принципе, я не против. Мы слишком быстро шли, многие устали. Да и зловещий символ будущего под властью лордов очень хорошо настраивает солдат на нужный лад. Сутки мы стоим в чистом поле. Наконец вновь снимаемся с места — люди и животные отдохнули. Жаль, что я максимально сдерживался пришпоривать технический прогресс в отдельно взятом месте, и крайне неохотно афишировал не соответствующие эпохе артефакты и технологии. И лишь когда стал вопрос о жизни и смерти, развернулся во всю ширь своей души… Начни я пораньше — Ганардба была бы цела, а её жители живы. Но что толку говорить 'если бы', да 'кабы'? Ещё никто не смог вернуться во времени назад и исправить свои ошибки… Мы спешим изо всех сил, и лишь одна мысль гложет меня — а если такое будет в Парда, когда мы вернёмся? Хвала Высочайшему — обошлось. Видимо, у дель Овори ещё не так много сил, да и, я уверен, горожане столицы отдали свои жизни не просто так. Иначе стал бы граф так свирепствовать? Так что скорее всего был воровской набег, увенчавшийся удачей, а потом палачи, по другому их не назовёшь, поспешили скрыться, чтобы избежать расплаты за содеянное, и сейчас, где — нибудь в глухом месте принимают подкрепления, формируя фиорийское ополчение. Те, кто ратует за старые порядки, ещё не знают, что Ридо в моих руках. Потому и ведут себя пока так, словно за их спинами уже стоит иностранная поддержка. К графу стекаются добровольцы, всяческая накипь, спешно ведётся подготовка к боевым действиям. Но и мои люди тоже не сидят без дела в графстве. И когда мы туда доберёмся, то нас уже должны ждать готовые к боям, обученные, отлично экипированные отряды. А уж тогда…