Волк. Юность.

Мужчина кивает, затем отходит в сторонку, устраиваясь в уголке цеха, а я вместе с рабочими занимаюсь дальнейшей сборкой агрегата. Дело у нас спорится, потому что если что не так, на помощь приходят инструменты из Империи, и к обеду наш первый, пока ещё грубый, но от того ничуть не менее точный станок сияет свеженьким чистым металлом и смазкой. Осенив себя знаком Высочайшего, один из мастеров подходит к машине, запускает привод, и когда вал начинает вращаться, аккуратными движениями подводит резец к зажатой в бабках болванке. Визг, тонкая стружка, завиваясь в колечки, вырывается из-под острия, падает в поддон, все зачарованно смотрят на работу, минута, другая, и вот первое изделие готово! Несут измеритель, проверяют все размеры — записывают. Ставят вторую заготовку, сметают стружку от первой детали, снова запускают станок. Кропотливая работа мастера, нетерпеливое ожидание, готово. Рабочие начинают замерять размеры, и я слышу потрясённый общий вздох — всё совпадает идеально!

— Что, орлы, не ожидали?

Я улыбаюсь — получилось! Народ почтительно кланяется:

— Ваша светлость, это просто чудо какое-то!

— Не чудо. Умение! Работайте так и дальше! Нам предстоит много дел, люди…

Глава 4.

…Послезавтра я и мой отряд покидает Парда. Настало время отправления на службу. Но это — через сутки. А сегодня — праздник. В честь моего отъезда. И в замке, во дворе — пир горой, благо весна выдалась ранней, и солнце пригревает совсем по летнему. За стенами, в долине — стройка. Уже роют ямы под фундамент будущего дворца, но все же место для временного лагеря, в котором разместились в ожидании своего сюзерена и командира мои три сотни воинов, нашлось. Солдаты, кстати, тоже празднуют. Повара сбились с ног, готовя угощение, но справились, и сейчас оттуда доносятся весёлые песни. Люди веселятся в последний раз перед отъездом. Неизвестно, все ли они вернутся с войны… На душе у меня скребут кошки, но я не показываю вида — мама и так готова расплакаться в любой момент, а её наперсницы-подружки так же сидят с глазами на мокром месте. Ну а я, что — я? Лишь поднимаю кубок за кубком к верху и провозглашаю тост за тостом. И не пьянею. Во-первых, потому что не люблю. Во-вторых, слуги наливают мне лёгкое вино, а не креплёный денатурат, который пьют все остальные. Гостей сегодня огромное количество, потому и пришлось накрывать столы в тщательно вычищенном и выметенном дворе под светлыми полотняными навесами. Прибыли и Вольха с женой, и Дож вместе с Ролло со своими половинами и отпрысками, а ещё — куча окрестных феодалов, многие из которых оказались в Парда впервые, и потому только успевают раскрывать рты от изумления при виде чудес, для всех обитателей графства уже ставших привычными и обыденными.

— Во славу Фиори!

— Во славу Фиори! Не посрамим!

Нестройным рёвом отзываются пьяные гости, кое-кто уже свалился, и слуги утащили сломавшихся питухов в специальные шатры, поставленные на этот случай. Там можно будет проспаться, а потом полечить своё здоровье рассольчиком и слабым пивом. Пока эксцессов нет, и вряд ли будет — моя репутация работает. Мама сидит слева от меня. Возле неё — подружки, дель Рахи и дель Конти. Справа — сьере Хье Ушур с супругой, мой компаньон и друг. На него я оставляю присмотр за делами Парда и ведение торговли. И знаю, что магнат, так здесь называют простолюдинов, добившихся высокого положения, не подведёт и не подставит. Да и мои друзья-соратники помогут. Они со своими семьями сидят за одним столом со мной, что показывает моё уважение к ним.

— Покажем в Рёко, как умеют воевать фиорийцы!