Волк. Юность.

…От него? От негодяя, лишившего её невинности? Опозорившего на всю жизнь?! Ооли едва удержалась, чтобы не швырнуть подношение на грубый шерстяной ковёр на полу. Эта женщина и так очень добра к ней. Поселила в лучших покоях, принадлежавших раньше ему, называет её дочерью, хотя это скорее можно считать оскорблением — считать благородную саури родственной презренному человеку! Но Аруанн делает это из лучших побуждений. Она действительно относится к ней по доброму… Помедлив, девушка вскрыла печать, затем откинула крышку и замерла на месте — тонкой работы ожерелье из драгоценной платины. А на нём… Ооли не поверила своим глазам — огненный камень невероятно чистого голубого цвета! Да это же… Аруанн заглянула внутрь и ахнула:

— Не может быть! Позволь…

Бесцеремонно выхватила листок, пробежала глазами… расцвела в счастливой улыбке, протянула руки, обняла саури, прижала к себе. Девушка едва успела отодвинуть ларец в сторону.

— Милая моя! Как же я рада! Какой Атти молодец!

— Молодец?!

Ооли не могла понять, в чём тут дело, но женщина торопливо протянула ей короткое, в одну строчку послание. Саури пробежала его глазами. Потом, не веря тому, что там написано, ещё и ещё раз.

— Это…

Она распустила драгоценный, без всякого преувеличения подарок, дав камню свободно раскачиваться…

— Это украшение девушка получает лишь один раз в жизни, дорогая моя. Это знак замужества.

— Замужества?!

Взвизгнула Ооли.

— Замужества?!

Внезапно всё как то завертелось перед глазами, в горло упёрся комок, заурчало в желудке и… Она едва успела добежать до отхожего места. Согнулась над раковиной умывальника, и её вырвало. Всё то, что она успела съесть утром за завтраком, вылетело наружу безобразной, дурно пахнущей кашей. Полегчало. Тяжело дыша, открыла кран, промыла губы, прополоскала рот. Обернулась, и — на неё смотрели внимательные глаза человеческой женщины.

— Давно у тебя так?

Бесцеремонно спросила она, вытирая её лицо полотенцем. Как же плохо! А ещё эта человеческая самка так надоедлива… Но приходится её терпеть… Как и остальных…

— Что… так?

Вместо пояснения женщина вдруг коснулась груди девушки, и Ооли вскрикнула.

— Пойдём, я отведу тебя в постель. А потом заварю травы.

…Перед глазами всё плыло, и саури не стала сопротивляться. Кое-как переставляя ноги и опираясь на досу Аруанн, она дошла до спальни, с облегчением улеглась на кровать. Сразу стало легче.

— Так давно с тобой такое? Тошнит, пропал аппетит, а грудь стала очень чувствительна?

…Проклятие… Она не отстанет… Придётся признаться…

— Вторую неделю.

— И ты молчишь?! Дурочка! Так ведь и умереть можно!

…О чём она?! Между тем Аруанн торопливо выбежала наружу, донёсся её голос, куда-то посылающий служанок и слуг, началась суета. Но тут женщина вернулась с мокрым полотенцем, осторожно положила его на лоб. Прохлада принесла облегчение. А ведь она что-то знает! Что-то такое, что со мной… Наверняка какая-то местная болезнь… Спросить?

— Что происходит?

Женщина улыбнулась в ответ:

— Сегодня у меня один хорошие новости. Наверное, Высочайший послал счастливый день! Мой сын выбрал себе жену и прислал ей брачное ожерелье вместе со свидетельством о женитьбе. А невестка только что обрадовала будущим внуком или внучкой…

— О чём вы? Какой внук? Какая внучка?!

Ооли никак не могла сообразить, что несёт эта человеческая самка…

— Ты беременна, милая! У вас с Атти будет ребёнок!

— Беременна?! Беременна?!! Но это же… Это просто невозможно! Невозможно…

Ооли торопливо зажал себе рот. Как? Почему? Впрочем, почему — понятно. Но вот забеременеть от человека она никак не могла! Просто не могла! Хотя… Хотя… Атти ведь не имперец! У него тело аборигена. Так почему не допустить, что с этим видом такое возможно?! Получается, что — да… И внутри неё зреет чудовище… Гибрид человека и саури… То, что не может быть! Но как… Почему… И что же ей делать… В покоях стало шумно. Внутрь буквально ворвались низшие, стали суетиться возле них, запахло чем то приятным, доса Аруанн взяла руку саури в свои ладони:

— Девочка моя, ты не представляешь, как я рада! Теперь ты настоящая жена моего сына и скоро родишь ему ребёнка!..

…Слова человеческой самки эхом отдались в мозгу Ооли. Она родит человека! Человека! И — от человека! Какой позор… Какое унижение! Отец прикажет убить дочь и её отродье… Убить её ребёночка… Пусть даже и наполовину человека… Ведь при посадке она успела активировать маяк и послать сигнал бедствия… И через полтора, максимум — два года, за ней прилетят… А их ребёнку тогда будет уже годик и четыре месяца… И его, или её, родную кровиночку уничтожат, дезинтегрируют… Убьют… И этот… Человек… Не сможет ничего поделать… Потому что и его убьют, как опозорившего Клан… За то, что он взял её силой… А потом её привезут на Планету Истинных и сожгут, как чудовище, родившее получеловека… Что же ей делать? Что?!

— Милая, как же я рада… Теперь у меня есть не только сын, но и дочка… И скоро будут внуки… Или внучки…

— М… Мама…

Ооли не выдержала, она порывисто, невзирая на слабость, приподнялась, уткнулась в грудь человеческой женщины и разрыдалась.