Волк который правит (неофиц.перевод)

В течение последних двух недель люди Волка отработали ряд фальшивых имен и адресов, что в итоге привело их к узкому дому, стоящему в Окленде в ряду других домов, рядом с Краем. Здания по обеим сторонам улицы были превращены в офисы, в связи с их близостью к эльфийским анклавам. Хотя расовая принадлежность обитателей улицы была разнообразной, ближайшими соседями фотографа были китайцы. Собственники дома нервно наблюдали, как Ветроволк выломал дверь фотографа, но препятствовать не пытались. Судя по их замечаниям друг другу на мандаринском диалекте, они, во-первых, не знали, что Волк мог говорить и на нем тоже, а во-вторых, они не были удивлены его присутствием — и, похоже, считали, что фотограф получает то, что ему причитается.

Внутри дома, Волк начал понимать, почему они так считали.

Большую часть первого этажа за выбитой дверью занимала одна длинная узкая комната. Деревянные полы покрывала грязь, придавая когда-то белым стенам грязно-серый оттенок. На правой стене, контрастируя с неряшливым состоянием дома, находился видеоэкран, который показывал видеозаписи с участием его доми. Фильм был снят месяц назад, демонстрируя беззаботную, смеющуюся Тинкер, вместе с пятью женщинами-секаша из Дома Волка. Изображение было тщательно обработано и масштабировано, и давало полную иллюзию того, что зритель смотрел в большое окно, через которое виднелся личный фруктовый сад анклава Маковой Лужайки, находившийся во внутреннем дворе. Совершенно очевидно уверенная в отсутствии любопытных глаз, Тинкер раскинулась в своем пеньюаре, во всей своей естественной сексуальности.

Волк видел цифровые фотографии Тинкер в видеосалоне, но не думал, что было что-то еще. Судя по куче картонных коробок, это было далеко не все. Он резко раскрыл одну из коробок и обнаружил DVD, озаглавленные: «Принцесса в экстазе» ХХХ.

— Где он? — прорычал Волк, обращаясь к своему Первому, Призрачной Стреле.

Стрела показал головой наверх, в направлении лестницы. — Там еще хуже.

На втором этаже, за скрипящей деревянной лестницей, располагалась большая, забитая мебелью комната. Маскирующий экран покрывал единственное окно, демонстрируя снаружи глухую кирпичную стену. Сквозь щель в экране смотрела камера на треноге, направленная в сторону анклавов. Настенная видеопанель в этой комнате проигрывала запись, сделанную этим утром, показывая хмурую Тинкер, сидящую в одиночестве под персиковым деревом; солнечные пятна двигались по ее телу.

Волк повернул камеру и искусственный интеллект устройства передвинул изображение Тинкер в угол экрана, переключившись на текущее изображение, и начал показывать приближающими линзами анклав Маковой Лужайки, где сейчас жил Дом Волка. Линзы не только обеспечили четкий вид на балкон через высокую каменную стену владения, но также показывали, что происходило в окнах всех строений, от главного дома до гаража. В одной из спален гостевого крыла горничная из персонала анклава меняла белье; компьютер распознал гуманоидную форму и увеличил изображение, пока оно не заполнило экран. Окно было открыто, и микрофон улавливал ее пение.

— …Я не сделал ничего противозаконного, — говорил по-английски мужчина в соседней комнате. — Я знаю мои права! Я защищен договором.

Волк вошел в соседнюю комнату. Его секаша выбили дверь, чтобы войти. Единственным предметом мебели в ней была кровать с разобранной постелью, вонявшей застарелым потом и сексом. К дальней стене секаша прижали маленького мужчину, похожего на крысу.

Настенный экран показывал его доми, двигавшуюся по их спальне в анклаве Маковой Лужайки, медленно освобождаясь от одежды. «Ты хочешь этого?» — раздался ее чуть хрипловатый голос. Волк помнил этот день, не единожды он прокручивал его в памяти, как последнюю память о ней, когда думал, что потерял ее навсегда. «Не торопись, у нас много времени».

Она уронила последний лоскут одежды на пол, и камера приблизилась, чтобы показать все ее тело. Волк прорычал команду ветру и швырнул его силу на стену. Раздался гул, дом содрогнулся от толчка, и настенный экран стал черным. Но звуковая часть продолжала проигрываться: Тинкер издала негромкий стон наслаждения.

— Эй! Эй! — закричал по-английски мужчина. — Да вы представляете, сколько это стоит? Вы не можете просто врываться сюда и громить мои вещи. У меня есть права…

— У тебя были права. Они отменены. — Волк вернулся на балкон и ногой сбил камеру с треноги. Экран показал неразбериху бликов, пока камера кувыркалась в воздухе. Когда она ударилась о тротуар, она рассыпалась на мелкие нераспознаваемые осколки, и экран вернулся к проигрыванию записи Тинкер в саду.

— Уберите людей из близлежащих зданий, — приказал Волк на разговорном эльфийском. — Я собираюсь их разрушить.

Видимо, мужчина понимал эльфийский, потому что раздался его крик: — Что?! Вы не можете этого сделать! Я вызвал полицию! Вы не имеете права этого делать! Это Питтсбург! У меня есть права!

Как будто вызванная его словами, суматоха внизу возвестила прибытие полиции Питтсбурга.