Волк (ЛП)

Питер, его сын, каким — то чудом был освобожден его мамэн. Которая контролировала здесь все до того, как сама символично пала, убитая своим же монстром.

— Зачем я здесь? — спросил Шакал вслух.

Он не ответил себе. Он не знал, что искал, и почему это было так важно…

Остановившись на месте, он повернулся. А потом услышал низкий голос в темноте:

— Не стреляй.

* * *

Рио открыла дверь в свою тусклую квартиру и сразу нажала на кнопку пульта, чтобы отключить сигнализацию. Зайдя внутрь, она позволила двери захлопнуться за ее спиной и прошла по короткому коридору, не включая свет. Место не было просторным или заставленным мебелью: одна спальня, одна ванная комната, одна кухня размером со шкаф. С серым ковром от стены к стене и стенами цвета платины ей казалось, что она живет внутри старомодной консервной банки, в такой все бабушки хранят сахар или муку, поставив чан на пластиковую столешницу.

Функцию крыши над головой квартира выполняла успешно.

Положив ключи и сумочку на кухонный стол на две персоны, Рио осознала, что забыла снять обувь. Она всегда снимала ее на коврике у порога. Так она сбрасывала личину.

Опустив взгляд на черные ботинки, она подумала, сколько они прошли с тех пор, как она надела их в — сколько часов было? Восемь? Восемь тридцать? Разумеется, перебирая в голове события ночи, в памяти всплыл образ поставщика, отказываясь исчезать с глаз: сразу после того как ее сбила машина, когда мир сделал сальто вокруг нее, и она была готова расшибить голову об асфальт.

Она как на подушку приземлилась на тело наркоторговца.

Она все еще могла представить, с каким интересом он смотрел на нее из — под опущенных век, когда она оглянулась через плечо и обнаружила, что сидит на его бедрах… в позе, которая при иных обстоятельствах, была бы чересчур сексуальной, несмотря на то, что они были совсем незнакомы.

Забавно, как пули, пожар и трупы убивают всякий позитивный настрой.

Тряхнув головой, Рио оценила расстояние до коврика… и решила двинуться в спальню. В любом случае, избавление от обуви ей больше не помогало. В последнее время она мысленно оставалась на улицах, даже будучи дома, и неважно, что надето на ее ногах.

В свете фонарей с парковки смятые простыни на огромной кровати выглядели как глазурь на торте, выложенной тяп — ляп безалаберным пекарем. Аналогично, плед наполовину валялся на полу — она в спешке вскочила с кровати вчера вечером. Естественно, она проспала. Так бывает, когда ложишься спать в час дня — если вернулся домой с работы еще до полудня.

Можно подумать, что работа под прикрытием избавит тебя от бумажной волокиты, но хрен там. Каждую смену ей приходилось строчить рапорты, описывать, с кем она встречалась, фиксировать направление и содержание разговоров, проводить сверку информации с другими действующими расследованиями. Но пофиг. Это — часть ее работы.

Опустившись на матрас, Рио позволила рюкзаку рухнуть на пол, отметив при этом разнообразный лязг из сумки — словно там собралась миниатюрная аудитория, обрадованная тем, что она в целости и сохранности добралась, наконец, до дома.

Это все «Мотрин». Который пришлось принять. Из — за ноги, которая то ли была сломана, то ли нет, она не знала.

Рио не добралась до травмпункта. В итоге она просто остановилась перед вращающимися стеклянными дверьми. Смотря сквозь них, в ярко освещенную регистратуру и зал ожидания, она прокручивала в голове разговор с Капитаном Кармайклом.

Она отказывалась сдаваться. Должен быть способ остаться в деле. Лазейка. Какой — то козырь.

Поэтому нет, она не даст своему шефу повода отстранить ее по медицинским показаниям. К тому же, ноге уже лучше.

Ну ладно, конечность онемела. Поэтому сложно сказать, что с ней происходило.

Опустив голову на руки, Рио выругалась, потирая глаза. Когда она снова выпрямилась, то уставилась на себя в зеркальные двери шкафа.

Если сдвинуть панели, то за ними откроется ее гардероб… в котором особенно ничего не было. Там висело ее похоронное платье, костюм для собеседований, парки, флисовые кофты и еще одна зимняя куртка, слишком громоздкая, чтобы повесить ее на крючки возле парадного входа.

Не так уж много нарядов. С другой стороны, она принадлежала к тем, кто не заботился о моде, а одеждой просто прикрывал срамные места.

— Пора в душ, — сказала Рио своему отражению, сняв кожаную куртку, флисовую кофту и кевларовый бронежилет.

Когда Рио не шелохнулась, было сложно сказать, кто не желал слышать дельный совет. Она… или она.

Стоя на месте и изучая свое отражение, Рио ощутила холод и снова надела куртку из «Патагонии». Почему — то ощутимое тепло заставило ее задуматься, что о ней подумал тот поставщик. Ее темные волосы были коротко стрижены, лицо без макияжа, темные глаза… с одной стороны, их можно назвать уставшими. С другой — налитыми кровью.

Если выбирать третий вариант? Она не могла придумать ничего, что бы ей польстило.