Волк (ЛП)

Склонившись над ограждением, Люкан посмотрел вниз, вдоль здания. С его точки обзора громадность строения поражала. Но не высота от уровня земли, не уходящие вширь огромные крылья здания, протягивающиеся в стороны до бесконечности, до самого горизонта.

Несмотря на столько этажей, на балконы, никто не выглядывала наружу так, как это делал сейчас он.

Кроме него, ну, может еще Мэйхэма и Эйпекса, никто не поднимался сюда. Колония располагалась под землей, в обширном кроличьем лабиринте подвальных уровней.

Санаторий был просто идеальным местом для группы избегающих солнечного света вампиров, занимающихся производством наркотиков. Намного приятней той системы туннелей, вырытых «очумелыми ручками», в которой они жили ранее. Хотя сам переезд прошел не без проблем. Примерно двести заключенных умерли после переезда сюда, что — то в местной среде стало последней каплей, подкосившей их жалкое существование, их изношенные сердца и больные легкие отказали.

Хорошо, что здесь был спускной желоб для трупов.

Как и в те времена, когда здесь лечили людей в терминальной стадии, мертвых просто сбросили в шахту длиной в тысячу футов, выходящую к основанию холма, на котором располагалось здание. Но в отличие от людей, чьи тела необходимо было вывозить, вампиры не нуждались в транспортировке по рельсовым путям. Требовалось лишь немного солнечного света, а пепел был таким мелкодисперсным, что ветер разносил его подобно снегу.

— Красивая ночь, — сказал он в пустоту.

И подумал о женщине.

Рио.

Волка внутри него тянуло к ней, словно она знала имя его души и произносила его на частоте, доступной ему одному… словно она заглянула внутрь него и простила ему все грехи, его плохую родословную, неправедные поступки с момента заключения.

Но люди не умели читать мысли. Они даже не знали о существовании вампиров… и что некоторые клыкастые кровопийцы связывались — добровольно или нет — с оборотнями. И от таких браков рождались дети, которых нигде не принимали.

И которых по ложному обвинению отправили в колонию, управляемую злыми аристократами и потом, что еще хуже, безумной доморощенной преступницей.

— Черт, — пробормотал он.

Женщина была всего лишь инструментом в игре, к которой он утрачивал интерес. Ничем кроме.

Что с ним не так, черт возьми.

Отворачиваясь от вида голых деревьев и мертвой листвы на земле, Люкан представил, как выглядела терраса каких — то девяносто лет назад, кровати, прикованные к полу, словно их могло унести течением или ветром.

Он видел эти снимки в архивном отделе в подвале. Читал карточки мертвых… ну, пролистал их.

Он чувствовал себя таким же беспомощным как те затравленные пациенты на черно — белых фотографиях, не к чему стремиться, без права выбора, без обозримого будущего.

Его тошнило от себя, тошнило от этого места, тошнило от… всего, и Люкан вернулся внутрь. И, как и всегда, прежде чем покинуть этаж, он должен был заглянуть в палату напротив. Пятьсот восемнадцатую.

В отличие от процедурных помещений в передней части здания, в этих комнатах не было выхода на террасу и всего одно окно. Кровати аналогичные. Но не было ни столов, ни стульев.

Изучая информацию в архиве, он выяснил, что сюда перевозили тех, кто был в шаге от смерти. Им больше не нужна терапия свежим воздухом. Они знали, что значит смена палаты на противоположную по коридору?

Наверняка.

Также как и он все понимал, когда пришли его кузены с тем выражением во взглядах… он знал, что они убьют его и был готов сражаться.

Но вместо этого его ложно обвинили в убийстве вампира, тем самым навсегда убрали его с дороги, не замарав при этом руки в крови.

Трусы. Они всегда были трусами.

Люкан направился к лестнице в конце крыла. И толкнув скрипучую пожарную дверь, он бегом спустился по ступеням, заваленным мусором и пустыми пивными банками, расплавленными свечами и потускневшими красными шарами, которые, как считали люди, любили собирать призраки детей.

И с каждым своим шагом он думал о человеческой женщине в переулке.

Как она может участвовать в этом ужасном бизнесе?

И нет, он не был сексистом.

Даже говнюк вроде него не стал бы связываться с наркоторговлей, будь у него выбор.

Но, может, у нее тоже не было выбора. Может, она — как он. В ловушке.

Но она играла в опасные игры. Одно дело быть на стороне поставщика, как он. Распространение товара на улицах — вот где часто убивали людей, и она погрязла в этом дерьме.

С другой стороны, она поднялась и ушла после того, как ее сбила машина, словно какая — то Чудо — Женщина.

Очевидно, она была бессмертной.

Глава 10

Рио пришла в себя, охнув и вздрогнув, вскинув голову вверх. Прежде чем она смогла сосредоточиться на окружающем пространстве, ее внимание поглотила оценка физического состояния: затылок разрывался от боли, во рту торчал кляп, и она не могла пошевелить ни руками, ни ногами…

Она сидела на стуле. Была привязана к стулу с прямой спинкой, руки скованны за ее спиной, лодыжки спаяны вместе.

И впереди нее падала вода.

Вода? Секунду… это был фонтан?