Волк по имени Ромео. Как дикий зверь покорил сердца целого города

Национальный заповедник «Менденхолл» был центром ежедневных прогулок нескольких десятков местных собачников, пеших туристов и лыжников, а по выходным его территория площадью шесть тысяч акров становилась любимой зимней игровой площадкой для жителей Джуно, привлекая сюда всех желающих – от семей с малышней на санках до профессиональных альпинистов. И хотя он граничил с дикой местностью, центральная часть парка была изрезана сетью троп: следы животных пересекались с четырехмильной петлей специально проложенного лыжного маршрута по пересеченной местности и даже со следами от инвалидных колясок, приспособленных для горных маршрутов. В погожий воскресный зимний денек это место могли посетить несколько сотен людей, прибывающих сюда более чем из десяти разных точек. Вьюги, наметающие глубокие сугробы, и крепкие морозы на время приостанавливали этот поток, заодно приглушая завывания и припорашивая все тропы. Но мы не надеялись, что сможем сохранить свой секрет, подобно детям, которые в своих фантазиях прячут единорога в чулане. И даже если бы мы могли это сделать, волк не был нашим, чтобы его скрывать.

И все же у волка был один козырь. Дело в том, что Джуно отличается от большинства городов Аляски, что подтвердит большинство его коренных жителей – либо одобрительно кивая, либо нахмурившись. Он признан одним из самых «зеленых» и либеральных городов штата. Это то место, где Сара Пэйлин получила бы мощный отпор, если бы участвовала в выборах мэра города (и где даже на пике своей популярности она потеряла избирательные голоса на губернаторских выборах). Джуно одновременно является столицей штата, рыбным портом и месторождением золота, открытым еще во времена территориального деления. Менталитет его жителей представляет собой смешение либеральных взглядов и старой политики уравниловки. Это то место, где люди, не раздумывая, привыкли выносить вопросы на всеобщее обсуждение. Здесь можно наблюдать, как представители власти штата запросто болтают с третьим поколением коммерческих рыбаков, стоя в очереди в продуктовом магазине «Супер Бэа». Любой палубный матрос из аляскинской службы паромных переправ, как заправский профессор колледжа, обсудит с вами проблемы экологии, вырубки лесов или возможность получения разрешения на разработку новой золотой жилы, а также расскажет о черном волке, который бродит в окрестных лесах.

Исторически так сложилось, что подавляющее большинство жителей Джуно поддерживает политику местных властей, защищающих волков, и выступает против финансируемого администрацией штата проекта по их контролю.

Джуно был, вероятно, единственным крупным городом во всем штате, где к волкам относились терпимо, давая им шанс на выживание.

Но как бы непринужденно ни чувствовал себя волк среди людей, ему бы никто не позволил бродить в предместье усеянного торговыми центрами, суматошного и более крупного Лос-Анкориджа с населением в триста тысяч. А как насчет Фэрбанкса, расположенного севернее, в центре Аляски, далеко от ее границ? Даже не думайте! На самом деле в большинстве городов и деревень, разбросанных на просторах субконтинентальной территории штата, у волка не было бы шансов выжить: его бы убили сразу же, как только обнаружили.

Солидные сорок процентов жителей Джуно так или иначе поддерживали общую политику в этом вопросе. Волк им по меньшей мере доставлял неудобства, он нежелательный конкурент – если не прямая угроза, – когда дело касается охоты на оленей, лосей и горных козлов. Поэтому, даже если большинство жителей и не видели причин для беспокойства, имелся довольно приличный контингент тех, кто придерживался противоположного мнения.

* * *

Ясным январским утром Шерри, я и собаки отправились на западный берег озера, но вместо ожидаемой встречи с волком у северной оконечности залива мы обнаружили скопление ярких курток и весело скачущих собак. Волк был там же, но не наблюдал за происходящим со стороны, а смешался с толпой. Любой, кто увидел бы эту сцену на расстоянии, принял бы его за одну из резвящихся собак. Мы остановились и наблюдали за всем с расстояния примерно в семьдесят метров. Три женщины, все местные, качали головами, усмехались и пожимали плечами в изумлении. Одна из них достала фотоаппарат и начала снимать, словно пытаясь удостовериться в том, что увиденное ей не приснилось. Волк вышел из-за куста. Кто-то закричал, и, еще не до конца разобравшись в том, что происходит, все замахали руками и забегали в панике. Собаки не слушались и не шли к хозяевам, для них все это было развлечением.

Судя по языку тела собак, бояться и вправду было нечего. Хоть черный волк и возвышался над своими плохо подобранными соперниками, он проявлял не больше злобности, чем безобидный волчонок. Он скулил, подыгрывал собакам и позволял бегать за собой, опустив при этом хвост и излучая мягкую дурашливость годовалого лабрадора, помещенного в тело волка, словно бы вылепленное руками Микеланджело.