Волк. Поля надежды

Вскочила, подхватывая пакет, а он уже нёс сумки. Поспешила за ним к транспорту. Горячий воздух из работающих на холостом ходу двигателей пахнул в лицо. Вдруг стало темно, это разом погасли прожекторы освещения. Грузовой люк светился призывным желтоватым светом. Вбежала за супругом, крепко прижимая к себе почти потерявший форму пакет. Мелькнула ненужная мысль, что внутри, наверное, уже каша… Он нырнул куда-то между здоровенными деревянными ящиками. Ловко просачиваясь между ними, провёл в какой-то небольшой квадрат, огороженный нестругаными стенками. На полу лежали несколько стандартных чехлов от станков из толстого пористого пластика. Поставил злосчастные сумки на пол:

– Вот. Расстели и устраивайся пока. Говоришь, там у тебя еда? Отлично. – Откуда-то у него в руках появился нож. Протянул к ней рукояткой: – Думаю, это тебе понадобится. Приготовь. Я за кипятком, всухомятку есть не хочется. И приглашу Иари. Пусть угостится.

– Иари?! – Стиснула зубы, но только кивнула, произнося уже привычное: – Как пожелает мой супруг…

Раскрыла пакет, потом спохватилась – она что, совсем отупела? Быстро расстелила чехлы по полу, устроив нечто вроде ковра. Потом аккуратно разрезала толстую бумагу дворцового пакета, соорудив импровизированную скатерть. Светлые боги! Ветчина, сыр, даже хлеб! Ещё мягкий! Колбаса! Сама не ожидала, если честно. Да ещё – сладости. Конфеты, пастила, мармелад. Правда, последний слипся в ком, но не страшно… Аккуратно разделила его на мелкие дольки примерно равного размера. С удовольствием взглянула на результат. Приятно глазу! Всё аккуратно разрезано на ровные кусочки, разложено на три доли, как он сказал. Две кучки поменьше – для женщин. Одна гораздо больше – для мужчины…

– Готово?

Вскинула голову на голос – уже тут? Дмитрий держал в руках чашки и термос. Протиснулся из прохода на свободное пространство, взглянул на приготовленный ею стол, довольно вздохнул:

– Ого! – Обернулся: – Эй, ты чего там, Иари?

Разлучница выскользнула из-за ящика, неся в руках стандартные человеческие упаковки кофе и сахара. С триумфальным видом водрузила между разделённой Ююми едой, неожиданно одобрительно кивнула её супругу:

– Айе, Дима, а она не совсем потерянная для общества.

Захотелось ответить. Зло и беспощадно. Но… Ему не понравится. Значит, придётся ломать себя и молча глотать обиды…

– Хватит. Я есть хочу. Сама знаешь.

– Угу, – ответила та, вгрызаясь в колбасу. – Умгм… Откуда такая вкуснятина?!

– Из дворцовой кухни, – ответил вместо неё Дмитрий. – Знакомая тара. Мне в неё обычно пирожки укладывали. – Ткнул пальцем в один из листов импровизированной скатерти: – Видишь, герб?

– Гмгмг, – промычала саури. Прожевав, сделала глоток приготовленного Роговым кофе, себе он бросил в кружку пакетик чая. – Не думала, что удастся попробовать блюда от самой Ооли. Ю, Дима! – Упёрлась в него рукой. – Как ты можешь пить что-то, кроме кофе?!

– А, на вкус и цвет все гайки разные. Одни железные, другие деревянные.

Иари прыснула в кулачок, словно сопливая девчонка, снова торопливо зажевала. Дмитрий, наоборот, ел, тщательно прожёвывая каждый кусочек.

– А ты чего ничего в рот не берёшь? В Ниро неизвестно когда удастся поесть. Так что давай, про запас.

– Я не хочу, муж мой. – Метнув бешеный взгляд в сторону аль Дакро, добавила: – В отличие от неё, у меня нет аппетита.

Та не успела вставить шпильку, как Ююми добавила:

– Но кофе я выпью.

Взяла чашку, второй рукой – кусочек пастилы. Сделала глоток, откусила крошечный, почти незаметный кусочек сладости. Начала жевать, опустив голову, чтобы он не видел набухающие на глазах слёзы унижения…

– Я думаю, пора всё прояснить.

Забыв обо всём, вскинула голову – что хочет сказать?!

– Уходите, куда сможете.

Виури удивлённо вскинула голову, услышав эти слова от старшего из охранников. Они, собравшись вместе, мрачно смотрели на каторжников. Их группу из ста человек среди ночи подняли в бараках, выдали по буханке хлеба в руки и погнали по дороге куда-то прочь из лагеря. По пути к ним присоединились ещё несколько групп заключённых, как мужчин, так и женщин. К утру колонна насчитывала почти пятьсот человек.

Тогда, после её отказа, та самая рёсска сдержала своё слово, не став наказывать девушку. Но спустя неделю после разговора её перевели в другое место, в расположенный в глухих лесах лагерь, где они занимались пошивом одежды. Военной одежды. Виури, как не умеющую шить, поставили за машину, изготавливающую пуговицы. Это был небольшой металлический стержень, который она раз за разом вжимала в небольшую лепёшку горячей массы. Потом поднимала, скидывала получившееся в ящик и снова, и снова, и снова… День за днём. И так тридцать дней. Монотонная, но не тяжёлая работа. Кормили, впрочем, не хуже, чем на прошлом месте. Только из рационов исчез тот волшебный сок, да перестали выдавать сладости каждый час. Но мясо в каше и похлёбке не исчезло, к всеобщему удивлению.