Волк равнин. Повелители стрел

– Ты хочешь, чтобы я сдался и залег в снегу? Это мой путь, я сам его выбрал. Я нашел себе вождя и дал ему клятву. Мое слово – железо, отец, как ты и наставлял меня. Или ты полагаешь, что оно крепко, только пока перевес на нашей стороне? Нет. Ты слишком хорошо воспитывал меня, так что не жди, что я оставлю этих людей. У меня есть свое место, как я уже сказал, чем бы это ни кончилось. – Он замолк, глубоко вздохнул, чтобы утихомирить бурю чувств. – Я заставил татар бояться нас, как и обещал. Я надеялся, что ты будешь мной гордиться, а вместо этого ты, как слабый на желудок старик, повсюду множишь страхи!

Арслан не хотел бить его. Джелме стоял слишком близко к нему, и, когда он махнул рукой, кузнец ударил инстинктивно, и железный кулак врезался в челюсть сына. Джелме упал, задев край горна плечом.

Арслан в ужасе смотрел, как сын, мгновенно придя в себя, встает с ледяным спокойствием на лице. Он потирал челюсть, лицо его побледнело.

– Не делай так больше, – тихо сказал Джелме, жестким взглядом удерживая отца.

– Это была ошибка, сын, – ответил Арслан. – Это все тревога и усталость, ничего больше. – Вид у него был такой, словно он сам испытывал боль.

Джелме кивнул. В учебных боях он получал от отца и покрепче, но в нем еще струился гнев, и справиться с ним было нелегко.

– Научи людей ковать мечи, – потребовал он. – Нам понадобится все оружие, что ты сумеешь выковать. И как ты сам говоришь, ты не вечен. Как и все мы. – Он снова потер челюсть и поморщился, щелкнув зубами. – Я понял кое-что важное, – сказал Джелме, изо всех сил желая, чтобы отец его услышал. – Племена грызутся между собой и теряют силы. А мы показываем пример, что человек всегда может снова начать с первого шага и не имеет значения, кем он был прежде – найманом или Волком.

Арслан увидел странный свет в глазах сына, и это его испугало.

– Он дает им еду, и на некоторое время они забывают старые раздоры и ненависть. Вот что я вижу! – рявкнул он на сына. – Племена грызутся тысячи лет. Думаешь, один человек заставит их забыть всю свою историю, всю ненависть?

– А есть выбор? – спросил Тэмучжин, входя в юрту.

Оба резко обернулись к нему, и он, увидев темный синяк на скуле Джелме, сразу все понял. Подошел к горну. Вид у него был усталый.

– Не могу спать, когда три женщины и моя сестра болтают над ухом. Вот я к вам и пришел.

Ни отец, ни сын не ответили, и Тэмучжин продолжал говорить, прикрыв глаза и нежась в тепле.

– Мне не нужны слепые последователи, Арслан, – произнес он. – Ты вправе сомневаться в достижимости нашей цели. Ты видишь оборванцев, у которых едва хватает еды, чтобы дожить до оттепели. Возможно, мы могли бы найти где-нибудь укромную долину и разводить там скот и растить детей, а племена тем временем будут кочевать и резать друг друга.

– Не говори мне, что тебе нет дела, сколько чужаков погибнет в этих сражениях, – жестко сказал Арслан.

Тэмучжин пригвоздил кузнеца взглядом желтых глаз, словно заполнив собой все пространство юрты.

– Во время наших бесконечных усобиц мы заливаем землю кровью, – наконец произнес он. – Так было всегда, но это не значит, что так должно быть всегда. Я показал, что из ойратов, кераитов, найманов, Волков может вырасти одно племя. Мы один народ, Арслан. Когда мы достаточно окрепнем, я заставлю их прийти ко мне или уничтожу поодиночке. Мы монголы, Арслан. Мы серебряный народ, у нас будет один хан.

– Ты либо напился, либо бредишь, – ответил Арслан, не обращая внимания на протестующий жест сына. – С чего ты взял, что они тебя примут?

– Я земля, – заявил Тэмучжин. – А земля не видит разницы между родами нашего племени. – Он перевел взгляд с одного на другого. – Я не просил твоей верности. Ты сам принес мне клятву, и она связывает тебя до самой смерти. Может случиться и так, что все мы погибнем, совершая наше дело, но сдается мне, не ты тот человек, что меня остановит. – Он усмехнулся своим мыслям, потер глаза от усталости, которая еще сильнее овладела им в тепле. – Когда-то я вскарабкался на скалу, чтобы добыть орленка, – продолжал Тэмучжин. – Я мог бы и не лезть туда, но цена стоила риска. А в гнезде сидело двое орлят, и я оказался счастливее, чем даже думал. – Он засмеялся, но в смехе звучала горечь, которой он не мог объяснить. Похлопал отца и сына по плечу. – Так что кончайте браниться и взбирайтесь на скалу вместе со мной.

Тэмучжин помолчал, пытаясь понять, приняли ли они его слова, и вышел навстречу снегу и холоду, чтобы найти место, где можно было поспать.

Глава 24