Волк. Рождение

  Она показывает пальцем на себя... Да, уж... Любая фотомодель обзавидуется такой фигурке и удавится от зависти! Идеальное лицо, обрамлённое густыми вьющимися от природы волосами, высокая крепкая грудь, не потерявшая своей формы двух чаш, видная в глубоком вырезе лёгкого топика, светлого тёплого цвета неба, обнажающего крепкий животик и тонкую талию без всяких следов жира или растяжек. Длинные, стройные ноги с полными тугими бёдрами, которые показывает мини юбка в обтяжку. Не хватает лишь тончайших чулок или колготок, но где их тут взять?! Но в это время!!! Такой наряд!!! На даме!!! Это уже не непристойность! Это... Матушка улыбается:

  - Ты чего, Атти? Или непривычно? Решилась, наконец, одеть и показаться. Ты то меня поймёшь...

  Естественно! Так одевались молодые девчонки, которых я видел в свой последний отпуск перед вылетом. Впрочем, матушка выглядит их ровесницей, а Маура... Кажется она сейчас рассыпется на стуле золой от стыда.... Естественно. Лёгкий, короткий халатик. Едва доходящий до середины бёдер, вырез, обнажающий половину бюста... Впрочем, на Аруанн юбка ещё короче.

  - Мам... Ты потрясающе выглядишь!

  Она вздыхает:

  - Жаль, что я никому не могу показаться в этом кроме вас...

  - Жаль. Не спорю. Но может... И удастся.

  Матушка вскидывает на меня глаза, а я показываю незаметно на потолок. Она догадывается, расцветает своей волшебной улыбкой. Затем спохватывается:

  - Давайте есть.

  И тянется большой ложкой, которой накладывают еду, к котелкам и горшкам, нагружая всякие вкусности в тарелку, затем ставит её перед Маурой:

  - Давай, девочка. Тебе надо прийти в себя после голодовки и болезни. И ты, Атти, не сиди столбом. Поухаживай за Маурой...

  Та несмело тянется своей ложкой к горе еды в тарелке, испуганно шепчет:

  - Я столько не съем...

  - Съешь. Куда ты денешься? Лопай, давай.

  Такое простонародное выражение из уст целой графини вновь вводит девушку в ступор, и матушка отвешивает ей лёгкий подзатыльник.

  - Шевелись, малышка.

  Девчонка спохватывается. Начинает работать челюстями... Вскоре замечаю, что её глаза осоловели. Всё же она слаба, так что придётся её пока держать при себе, пока баронесса не придёт в себя. Молча едим, наконец, тарелки пустеют, я разливаю дамам настои. Кому натту, больной - липовый цвет с мёдом, себе тоже натты. Матушка снимает крышку с блюда, полного свежих ароматных плюшек, густо посыпанных мелким сахаром. Маура несмело пробует, ахает, уплетает за обе щёки. Я откидываюсь на мягкую спинку удобного стула, удовлетворённо улыбаюсь - считай, что дома побывал. В Империи... Даже мои дамы одеты так, как одеваются на Руси... Словно я где-нибудь в стилизованном под древность ресторане или домике для отдыха... Уф... Наелись... Напились... Угу. Вон и матушка косится. Всё-таки она у меня молодец! Эх, кому то повезёт...

  - Наелась, малышка?

  Это я обращаюсь к Мауре. Та словно очнулась:

  - Граф дель Парда, потрудитесь объяснить мне, что вы делаете? И вообще, где я, что со мной?

  Не успеваю открыть рот, как отвечает матушка. И то верно - две женщины друг друга всегда поймут, тем более, когда доса Аруанн в таком неслыханно смелом наряде... Тут даже в борделях одеваются куда скромнее. Понятно, почему она выгнала всех слуг и заперла дверь... Улыбаюсь про себя...

  - Это - замок Парда, девочка. Уж прости, что так тебя называю, но я гораздо старше тебя. Ты же ровесница Атти?

  - Доса... Я родилась в год Зелёного Листа.

  Матушка кивает:

  - Да. Вы одногодки. Словом, Атти, когда приехал в Конти, нашёл тебя при смерти. Это, конечно, жутко благородно раздать все долги, а потом лечь и умереть с чистой совестью от голода. Но - глупо. Особенно, вешать свою смерть на моего сына...

  - Я не собираюсь винить графа дель Парда ни в чём, доса!

  - Скажите это людям.

  Парирует мама, и я с благодарностью смотрю на неё. Всё же жизнь рядом со мной изменила её настолько...

  - А кто бы узнал?!

  Запальчиво выдыхает Маура, и получает ответ:

  - Узнали, поверьте...

  Короткая пауза. Мама вновь продолжает речь:

  - В общем, Атти спас вас от неразумного в высшей степени поступка, и поскольку дать вам отправиться в Сады Высочайшего не входило в его планы никоим образом, а оставлять вас было невозможно, то забрал в Парда. Но вы, баронесса, ко всему, вдобавок умудрились серьёзно заболеть...

  - Ма...

  Тяну я.

  - Маура тут не причём. Это я виноват. Стал её обмывать, а в комнате сквозняки... А она ослабла от голодовки...

  - Вы мыли меня, граф?!!

  ...Кажется, сейчас в меня что-то полетит! Успеть бы увернуться...

  - Скажем так, баронесса... Я просто увидел чуть больше, чем на прошлом Совете...

  Маура замирает на месте, а матушка с любопытством смотрит на меня:

  - Значит, это она была третьей? Мы с Керой и Аланой долго смеялись, вспоминая этот случай...

  Киваю, а баронесса молчит, словно проглотила лягушку...