Волк. Рождение

– В общем, мам, я договорился со сьере Ушуром, что раз в месяц буду посылать ему бочку сгущённого вина. Но тут вот ещё что – хотя старого и негодного вина у нас много, но такими темпами его надолго не хватит. Поэтому я хочу скупить все запасы такого товара у наших арендаторов. Всё равно его никто не возьмёт, кроме меня. Денег у нас хватит – нам дают по два фиори за малую бочку. Значит, большая будет стоить двадцать золотых. И раз сервы говорят, что уложатся в условленный срок, то я спокоен. Пусть пока работают так, а я со свободными от перегонки вина займусь пока кое-чем другим. То, что мы делаем на кухне, много продукции нам не даст. Да и сама видишь – работать приходится по ночам, и запахи. В общем, я знаю, как эту работу делать проще, меньшим количеством людей, и получать более качественный продукт. Но надо будет поработать, и, думаю, что вторую партию продукта мы изготовим ещё по старому методу… А вообще планы у меня большие. Что скажешь насчёт разведения овец для шерсти? Когда я поеду в следующий раз, куплю ещё людей, так что проблем не будет.

– А чем их кормить?

Спохватываюсь, бью себя ладонью по лбу – как же я мог забыть?!

– Мам! Прости! Из головы вылетело! Через неделю подойдёт обоз. Привезут муку, крупу, зерно, масла… А в следующую поездку ещё куплю. Мы бы просто не довезли всё сейчас.

Виновато опускаю голову. Но ласковая рука треплет мои короткие волосы.

– И зачем ты так постригся, Атти? Впрочем, раз захотел… Ты уже совсем взрослый.

И опять вздыхает. Тут открывается дверь и в комнату входят служанки, несущие целую гору еды. Мне в первый момент становится не по себе – тут лопнуть можно, пока всё съешь! Вот уж точно, жена деда Хума – мастерица своего дела! Всевозможные заедки и заешки, аромат просто непередаваемый! Ну, ничего! Я её ещё удивлю! Нет ни салатов, ни соусов. Вижу, что про классический, древний, как сама жизнь, майенский соус никто не слышал! А всего-то – масло, яйца и уксус с солью. Вот же… Надо подумать насчёт сахара! И обязательно! Брагу то на чём ставить? На зерне? Так меня не поймут. Следовательно – надо искать сахар, либо скупать мёд в огромных количествах… Или остановится на крахмале? Его, в принципе, добыть несложно… Полно в любом зерне. И кислота есть. Купил совершенно случайно. Надо будет попробовать. Попытка не пытка, а полгода у меня, хотя, может, и больше, есть. В запасе. Выкрутимся! Мама вдруг трогает меня за нос, и я вздрагиваю, возвращаясь к реальности:

– Что?

Она шутливо машет ложкой перед моим лицом, улыбается. Так легко и светло, с облегчением:

– Вернулся? Давай, ешь, а то застыл, словно символ Высочайшего… Как бы Урия не обиделась.

– Ой, прости. Просто столько всего ещё нужно сделать…

Доса Аруанн неожиданно заинтересовывается:

– И чего же ты хочешь?

И тут меня словно прорывает, слова сами слетают с моего языка:

– Мы договорились со сьере Ушуром, кстати, умнейший человек, и в будущем хотел бы с ним подружиться, что я буду поставлять ему сгущённое вино. Пока на год. Но ты же видишь, что всё у нас делается на коленке…

– Это как?

Мам удивлена не на шутку моим речевым оборотом. Поясняю:

– Отстало. Как бы сказать… Труд можно облегчить! И сильно! Не делай такие глаза, мама! Дело не только в том, что мне жаль сервов. Тут другое – увеличится выход готового продукта, он станет лучше и чище, но всё тянет за собой другое. Скажем, у нас теперь есть гончар и печник. Имеется плотник. Насчёт кузнеца уж как-нибудь пока сам справлюсь, а потом подыщем серва. Нужна нормальная кузница. И мастерская. У нас быстрая река, и нет собственной мельницы! Непорядок! А если её построить, я знаю, как это делается, то и арендаторы начнут возить нам зерно для помола – лишняя прибыль, согласна? Наш замок разваливается, и только чудо позволяет нам держаться. Взбреди в голову соседей такая блажь, и нам конец! Нужно поправить стены, восстанавливать ров, мост, все механизмы! Да те же крыши починить, и то дело! А если будет мельница, то можно провести от неё привод к пилораме, и пилить доски! Представляешь, какие это деньги: Я своими глазами видел как в Сале за десять пиленых досок дали целый бари! Серебряный бари! Да мы тут на таких деньгах сидим, а всего то, руки приложить, да голову…

Я перескакиваю с места на место, с проблемы на проблему, с перспективы на будущие задачи, разворачивая перед мамой свои замыслы. Она смотрит на меня, позабыв о еде, видно, что ей действительно интересно, и… Страшно. Женщина не показывает своего испуга, сдерживаясь изо всех сил, но, кажется, она точно поняла, что я не её Атти. И сына уже не вернуть. Так и есть. Когда за столом воцарилась пауза, доса Аруанн со слезами на глазах задаёт роковой вопрос:

– Где мой сын?!

Я молчу, и она повторяет:

– Где мой сын, слуга Нижайшего?! Что с ним?!

– Мама…

– Не смей меня так называть! Я не мать такому чудовищу, как ты! Не мать!

…Мне больно. Мне, почему то, ужасно больно. Просто не передать словами. Кое-как я выдавливаю из себя: