Волк с Уолл-стрит

— Да, конечно, я в курсе. И тот факт, что они все на вас донесли, заставляет меня всерьез усомниться в том, что их собственная реабилитация продвигается успешно. — Она улыбнулась, словно желая сказать: «Ничего страшного». — В любом случае, это не отменяет того факта, что ваше собственное поведение было неуместным.

— Ладно, — пробормотал я. — Больше не повторится.

— Вот и хорошо, — сказала врач, протягивая мне лист бумаги с каким-то текстом. — Подпишите, пожалуйста, вот этот бихевиоральный контракт. Там написано лишь, что вы обязуетесь больше не обнажаться на публике. — И она протянула мне ручку.

— Да вы смеетесь!

Доктор отрицательно покачала головой. Читая контракт, я просто хохотал. В нем было всего несколько строк, и в них слово в слово говорилось то, что она мне уже сказала. Я пожал плечами и подписал бумагу, а потом поднялся со стула и направился к двери.

— И это все? — бросил я по дороге. — Дело закрыто?

— Да, закрыто.

Но я вернулся на сеанс терапии со странным чувством, что это еще не конец. Уж очень странный народец эти ваши тэлботские марсиане.

На следующий день снова было групповое собрание. Все сто пять марсиан и десяток сотрудников центра снова расселись в огромный круг в большом зале. Отчетливо ощущалось лишь отсутствие Дага Тэлбота.

Что ж, я закрыл глаза и подготовился к занудной говорильне. Через десять-пятнадцать минут, уже почти уснув, я вдруг услышал свое имя:

— …Джордан Белфорт, которого многие из вас знают…

Я поднял голову. На трибуне была моя докторша, и она говорила обо мне. «Какого черта?» — удивился я.

— Итак, вместо того чтобы слушать приглашенного оратора, — продолжала она, — мне кажется, будет продуктивней, если Джордан сам поделится с группой тем, что произошло. — Она сделала паузу и посмотрела в мою сторону. — Будьте добры, расскажите нам, Джордан!

Окинув взглядом зал, я обнаружил, что все марсиане пялятся на меня — в том числе и красотка-блондинка, местная Ширли Темпл в ореоле своих чудесных светлых кудрей. Мне по-прежнему было непонятно, что именно врачиха хотела от меня услышать, хотя у меня и закралось подозрение, что это как-то связано с моими «сексуальными извращениями».

Я наклонился вперед, посмотрел на докторшу и пожал плечами.

— Я не против поболтать с группой, но что именно вы хотите услышать? Я знаю множество историй. Может, выберете сами?

Тут все сто пять марсиан обратили свои марсианские лица к докторше, как будто мы с ней играли в теннис.

— Что ж, — она прибегла к уловке всех психотерапевтов, — в этом зале вы можете свободно рассказывать о чем хотите. Здесь — тихая, надежная гавань. Но почему бы вам не начать с того, что произошло с вами на днях в машине? По дороге в спортзал?

Марсиане снова повернули головы ко мне.

— Вы шутите, да? — спросил я сквозь смех.

Тут марсиане снова посмотрели на докторшу… а она поджала губы и сурово покачала головой, как бы говоря: «Нет, все это совершенно серьезно!»

Какая ирония, подумал я. Мой врач уступает мне сцену. Восхитительно! Волк снова идет в бой! Я был счастлив. Половину зала составляют женщины? Тем лучше! Закон отобрал у меня возможность стоять перед толпой брокеров и произносить свои монологи, но теперь вдруг судьба оказала мне любезность и снова обещает мне власть над аудиторией. Сейчас я устрою марсианам такое представление, какого они никогда не забудут!

Я кивнул и улыбнулся докторше.

— Ничего, если я встану в центр круга, пока буду говорить? Мне лучше думается, когда я двигаюсь.

Сто пять марсианских голов вопросительно повернулись в сторону моего терапевта.

— Пожалуйста, не стесняйтесь.

Я вышел в центр зала и уставился прямо на Ширли Темпл.

— Привет всем! Меня зовут Джордан, и я алкоголик, наркоман и сексуальный извращенец.

— Привет, Джордан! — вразнобой ответили зрители. Послышалось несколько смешков. А Ширли Темпл покраснела, как свекла: называя себя извращенцем, я смотрел прямо в ее огромные голубые глаза.

— Ладно, я не особенно умею говорить перед публикой, но буду стараться изо всех сил. Так с чего же мне начать? Пожалуй, начну с проблемы эрекции — да, наверное, это самое подходящее начало. Итак, вот в чем моя проблема. Последние десять лет своей жизни мой член провел в состоянии комы из-за всех этих препаратов, которые я принимал. То есть не поймите меня превратно — я вовсе не импотент, ничего такого, хотя, признаю, примерно тысячу раз у меня не вставало из-за кокса и кваалюда.

Раздались первые жидкие смешки. Ах, Волк с Уолл-стрит! Игра начинается! Я поднял руку, прося у зала тишины.