Волк среди теней

– Быть может, мудрее, и менее смиренна, чем была прежде. Я не хочу умирать, и все же вы были правы. Я не могу жить с этой силой, вскипающей во мне.

– Изберите лебединый путь и познайте покой.

– Да. Покой. Как бы я хотела унести с собой и всю ненависть в мире.

Пендаррик пожал плечами:

– Вы уничтожите Камни. Этого достаточно.

Шэнноу снова застонал и перевернулся на другой бок.

– Я прощусь с вами здесь, Руфь. Было большой честью узнать вас.

– Благодарю за преподанные мне уроки.

– Ученица несравненно превзошла учителя, – сказал он и исчез.

Шэнноу очнулся на каменистой земле в полумиле от мраморных развалин и обнаружил, что смотрит на «Титаник». Вновь это был золотистый ржавеющий корпус ушедшего на дно корабля. Внезапно один борт словно распороло, наружу вырвался пенный поток и бешеным каскадом устремился по склону к древнему городу внизу. Длилось это несколько минут, но Шэнноу разглядел во вспененной воде крохотные человеческие фигурки.

Он сел и увидел, что рядом с ним вторую гибель легендарного корабля наблюдает Руфь. По ее щекам текли слезы, и она отвела глаза.

– Благодарю вас за мою жизнь, – сказал он неловко.

– Ответственность за то, что они вон там лишились ее, лежит на мне, – сказала она, а тела неслись и неслись вниз, к Атлантиде.

– Они сами сотворили свой рок, – сказал он ей. – Вам не за что винить себя.

Она вздохнула и отвернулась.

– Донна спасена и воссоединилась с Коном Гриффином.

– Я желаю им счастья, – сказал Шэнноу.

– Я знаю. Вот почему вы – особенный человек.

– А Бетик?

– Он был ранен, но останется жив. Он сильный человек и в одиночку схватился с Дьяволом.

– С Дьяволом?

– Нет, – сказала Руфь, – но с близким его подобием.

– А Аваддон?

– Йон, он мертв.

– Его убил Бетик?

– Нет. Его убил ты, Взыскующий Иерусалима. А может быть, Хранители – и уже очень давно.

– Не понимаю.

– Вы помните, как я рассказывала вам про Лоренса, про то, как он нашел душевный мир и счастье после Падения? Как он помогал Возрождению?

– Конечно.

– Дьявол был здесь, Йон. В этом проклятом корабле. Им был Камень и те, кто использовал Камень. С самого начала волками среди теней были они, вынуждая Лоренса скармливать им души. Отыскали в нем слабость и сотворили Аваддона. Подпитывали его энергией и поддерживали в нем жизнь из века в век. Когда вы замкнули эту энергию, Лоренс стал самим собой – давно умершим человеком.

– У Саренто была заветная мечта, – сказал Шэнноу. – Он хотел воссоздать старый мир, вновь отстроить все города, восстановить цивилизацию.

– Это была не заветная мечта, – сказала Руфь. – Это была мания. Поверьте мне, Йон, я жила в старом мире, и в нем было очень мало такого, что я захотела бы воссоздать. Каждому благу противостояло проклятие. Каждой радости – десять печалей. Девять десятых этого мира голодали, и повсюду велись войны, разражались эпидемии, правили голод и истощение. Этот мир пришел к своему концу еще до Падения, но умирал слишком долго.

– Что вы будете делать теперь?

– Вернусь в Убежище.

– У Селы все хорошо?

– Прекрасно. Теперь он вместе со всеми моими людьми ушел в мир. Я послала его с Клофасом. Они отлично ладят.

– И вы будете в Святилище одна?

– Недолго.

– Я еще увижу вас?

– Думаю, что нет. – Она снова обернулась к горе, увенчанной ржавым остовом, и увидела, что по крутому склону вниз карабкается крохотная фигурка.

– Это жена Сэма Арчера с их сыном. Проводите их в безопасное место.

– Провожу. Прощайте, Руфь!

– Бог вам в помощь. Продолжайте поиски своего города и найдите своего Бога.

Шэнноу улыбнулся.

– Я найду!

Вернувшись в Убежище, Руфь легла на свой любимый диван и стянула воедино всю силу, которую накопила за века. Ее тело засияло и начало увеличиваться, поглотив не только все Убежище, но и продолжая поглощать энергию всех Кровь-Камней в открытых для нее пределах. По мере того как росла ее сила, росла ее боль, и в ней началась борьба – мощь Кровь-Камней столкнулась с благостью Святого Убежища. В ее душе ширилась ярость – все забытые минуты злости, похоти и алчности затопляли ее существо.

То, что прежде было Руфью Уэлби, воспарило в ночь, будто светящееся облако, разлилось в воздухе, унеслось с ночными ветрами.

Некоторое время Руфь старалась сохранить ощущение своей личности внутри облака, стремилась подчинить темную силу Камней, восстановить гармонию внутри своей силы.

Наконец она приблизилась к войску исчадий, готовящемуся к последней атаке на защитников Долины Родников. Тогда она предалась бесконечности и дождем золотого света пролилась на Долину.

Аваал, генерал исчадий, сидел на травянистом гребне холма и угрюмо смотрел на проход в Долину Родников, а у подножия холма его войско выстраивалось в боевой порядок. Уже два дня оборона ослабевала – у Кейда и его людей патроны были на исходе. Накануне исчадия почти прорвались в Долину, но Кейд воодушевил своих, и воины Аваала были отброшены после яростной рукопашной.

На этот раз сопротивлению будет положен конец, Аваал не сомневался в этом. Его взгляд был обращен к началу прохода, где под лучами солнца валялись распухшие трупы людей и лошадей – более тысячи юношей уже никогда не вернутся домой.