Волк. Стая

Вздохнув, отворачиваюсь от окна, сажусь за стол, достаю тугой свиток чертежей и уже в который раз проверяю их. Я буду строить паровой двигатель. Это самое первое, что нужно изготовить. Хотя бы для привода станков. Простейший паровой котёл с пароперегревателем, примитивный роторный двигатель. Если эксперимент удастся, значит, я победил. Если же провалится… Меня даже передёргивает от мрачных перспектив.

Откладываю бумаги в сторону, убираю их в стол. Набрасываю на себя простую меховую куртку с капюшоном, бреду по коридору к лестнице, ведущей вниз, в зал.

– Сьере барон что-нибудь желает? – Марика. Бывшая баронесса дель Тарон.

Девушка на удивление ловко управляется с челядью и запасами Ниро, и претензий к ней у меня нет. Старается. Отлично исполняет свои обязанности управляющей. Короче, девочка сообразила, что для неё появился шанс. Нет, не стать законной половиной, естественно. Как-никак – дочь государственного преступника. Но зато имеется статус компаньонки, подразумевающий замену супруги владетеля, если та по каким-либо причинам не способна дать удовлетворение лорду. Всякое бывает – болезнь, излишняя, так сказать, молодость невесты, известные всем дни и так далее. На такой случай компаньонка и существует. И если что-то случается, в смысле – последствия, то никакого позора даме в этом нет. Её просто признают второй женой. Редкость, конечно, но допустимая. И дети такой компаньонки признаются законными наследниками. Вот Марика и решила стать такой вот… компаньонкой…

Кстати, кроме компаньонок супруг лордов существуют и другие их разновидности – наперсницы благородных дам, к примеру. Нечто вроде подруг, призванных скрашивать скуку местной жизни. Или помощниц для пожилых благородных дам. Или не пожилых, но знатных, как у досы Аруанн, матушки императора…

Словом, фиорийский этикет очень сложен, но и одновременно прост. Другое дело, что я и первой-то жены не имею…

– Натты, Марика. И мяса.

Мои вкусы уже изучили, и все благодарят Высочайшего за то, что послал такого непривередливого в еде лорда. С утра – жареное или варёное мясо с хлебом и натта. В обед – да, гораздо серьёзнее: первое, второе, третье. Ну а ужин одинаков с завтраком – мясо, хлеб и натта.

– Заноси! Тяни! Сильнее! – В горле уже першит от непрерывных криков, но дело движется. Медленно, но уверенно.

Громады тщательно укутанных парусиной станков потихоньку сползают с тяжёлых многоосных телег и оказываются на земле. Рычаги, верёвки, мускульная сила, или, как выражаются на Руси, пердящий пар. Может, не очень цензурно, но совершенно верно. Потому как аромат от немытых и вспотевших тел крестьян, собранных с округи, ещё тот, несмотря на бодрящий лёгкий морозец. Я сам мокрый, потому что наравне с сервами тяну толстенные тросы, при помощи которых мы стягиваем фрезерный станок весом в несколько имперских тонн с платформы.

– И – раз! И – раз! И – раз!

И воздух оглашают восторженные вопли:

– Пошёл, родимый! Пошёл!

Со страшным визгом и скрежетом махина оказывается на земле. Всё. Это последняя! Для меня работа пока закончена, а простым людям придётся ещё немного поработать: разобрать сложенные из брёвен пандусы, подмести мусор, убрать телеги. Завтра начнём устанавливать агрегаты на подготовленные места.

Служанки обносят работяг вином. Так сказать, подарок от лорда за ударную работу. То, что я вместе с ними орудовал рычагами, тянул канаты, поразило сервов до глубины души, поэтому они посматривают в мою сторону с опаской. Я сижу на бревне, наслаждаясь кружкой с горячей наттой, от которой исходит ароматный парок. Её для меня предупредительно притащила Марика, которая и сейчас вьётся вокруг с полотенцем, утирая обильно пробивший меня пот. Приятно, анчутка меня побери! Куртка хоть и тёплая, но всё равно морозец может прохватить мгновенно.

Наконец кружка пуста, станок замер у дверей будущей фабрики, и я поднимаюсь с бревна:

– Спасибо всем за помощь! Приходите завтра утром – будем затягивать внутрь!

Крестьяне молча кланяются и тянутся по дороге в сторону своих домов. А я взлетаю в седло, затем мчусь к близкому замку. Ворота распахнуты настежь, потому что зимой жизнь в Фиори, как и везде, практически останавливается и бояться нечего. Хотя на стенах я вижу головы часовых.

Влетаю во двор, спрыгиваю с коня, бросая конюху поводья, захожу в двери залы замка. Там тепло, воздух даже ошпаривает кожу после улицы. Навстречу спешит Дара, которая так и осталась личной служанкой саури вместе с парочкой более молодых девушек:

– Госпожа хочет с вами поговорить, ваша светлость.