Волк в капкане

— Я тоже, — прошептал он ей на ухо. — Поужинаем и вернемся в номер. И тогда… — Он ощутил легкую дрожь, пробежавшую волной по ее телу, и прижал ее к себе. Сутки без нее, без ее тела — как он смог это перенести? И как он будет выносить это чуть позже, когда расстанется с ней? Он напомнил себе, что выхода все равно нет.

«Драй фуксе» оказался затрапезной пивнушкой далеко от фешенебельных отелей. Большие дубовые столы без скатертей, тяжелые скамьи, почти все столы заняты — частично неизбежными туристами, частично мужиками, которые на туристов похожи не были. Эти громко выкрикивали «Онс, цво, драй, гзуффа!»^[3] и со стуком чокались тяжелыми пивными кружками. Рене уже слышала от Отто, который значительную часть своей жизни проводил в разъездах, что лучшая рекомендация для ресторана в чужом городе — это то, что там едят не только туристы, но и местные. Это, по его мнению, говорило во-первых, о неплохом качестве кухни, а во-вторых, о вменяемых ценах. Обычно он бывал прав.

С виду «Драй фуксе» не походил на маленькие уютные местечки, которые он предпочитал. Темновато, прокурено и довольно шумно, стук кружек, громкие голоса, ржание мужиков за длинными столами. Герб на стене с тремя лисами, как и явствовало из названия. Заиграла музыка, запел певец — это был развеселый йодль^[4], Рене с удивлением обнаружила, что музыка живая, на чем-то вроде сцены — несколько человек в коротких кожаных штанах, черных шляпах с узкими полями и перьями и в белых рубашках. Один из них пел, остальные аккомпанировали.

— Это что-то новенькое, — Ноэль повысил голос, чтобы спутники его услышали. — Раньше тут никто не пел.

Отто сказал с усмешкой:

— Главное, чтобы этот певец тут был не вместо повара. Раньше тут здорово готовили.

Симпатичная грудастая официантка в дирндле^[5] с очень короткой пышной юбочкой, из-под которой выглядывали кружевные нижние юбки и кокетливые панталоны, принесла меню. Мужчины с интересом оглядели ее ноги и уперлись взглядами в ее декольте. Ромингер, впрочем, отвернулся первым и уткнулся в меню. Девушка отошла, и он прокомментировал:

— У Рене грудь куда красивее. И ноги тоже.

— Отто! — Рене покраснела. Он невозмутимо пожал плечами:

— У тебя вырез глубже, чем у нее, и сквозь кофту все видно. Ну и грудь правда лучше.

— Перестань, ты ее смущаешь, — угрюмо сказал Ноэль, который слегка протрезвел по пути.

— Если она не хочет, чтобы на нее пялились и обсуждали — пусть одевается скромнее.

Рене готова была провалиться сквозь землю. Она надела этот топ, потому что знала, что Отто нравится, как она в нем выглядит, но не ожидала, что он начнет ее обсуждать с Ноэлем. Она же не доставала его при других, высказывая свое мнение о его обносках! А он сегодня, как всегда, не порадовал ее приличным прикидом — на нем были обычные затертые ветхие джинсы и один из его любимых убитых лонгсливов, цвета хаки с белой надписью, утверждающей на английском, что девчонки дают тем, кто умеет брать. Вся эта красота по обыкновению сочеталась с грубыми ботинками и китайскими электронными часами с калькулятором в исцарапанном пластмассовом корпусе. Уж мог бы хотя бы у Ноэля поучиться — тот был в темно-синих превосходно сидящих дорогих джинсах и черном свитере, все вместе смотрелось на высоком и стройном молодом мужчине очень элегантно. Впрочем, Отто не собирался ничему учиться — он все делал по каким-то своим резонам, плевать хотел на чужое мнение, никому не подражал и ни перед кем не оправдывался. Что ему до того, что всех удивляет его манера одеваться и что все кругом одеты в разы лучше, чем он, даже те, кто намного меньше зарабатывает!

Им принесли по литровой кружке пива (Рене ужаснулась). Все трое выпили по нескольку глотков. Со сцены грянул новый йодль — Рене обратила внимание, что на открытом пятачке в центре зала появилось несколько посетителей и начали танцевать. Она сама постукивала пальцами по столу в такт заводной музыке. Сказала безнадежно:

— Я хочу потанцевать.

Отто молча закурил, Ноэль поднял голову:

— Правда? Ну пойдем попрыгаем.

Рене заколебалась, он поднажал:

— Давай, принцесса. Я умею так. Давай повеселимся немножко.

Она повернулась к Отто:

— Можно я?..

Ромингер растерянно пожал плечами, ответил грубовато:

— Мне-то что… Идите.

Ей показалось, что ему не очень понравилась идея, но она все же приняла руку Ноэля, и они вдвоем выскочили на открытое пространство. Его рука легла на ее талию, и он завертел ее в танце.