Волк в капкане

— Ты можешь ему это сказать и вне зависимости от того, переспим мы или нет. Так что не надо брать меня на понт.

— А мне, наверное, не стоит бояться, что ты утащишь у меня подружку? У тебя же есть мадмуазель Большая суперзвезда, правда?

Отто холодно улыбнулся.

— Не грусти. Пока я развлекаюсь с Кристелль, ты можешь порисовать. Ведь ты приехала сюда учиться рисовать, верно?

— Какая же ты все-таки скотина, — прошипела Джулиана.

— Ты просто не привыкла играть со мной на равных.

— А ты, значит, любишь играть?

— Не в эту игру. Пойду посмотрю, чем там занята твоя красивая подружка.

Кристелль была на кухне. Как и все помещения в этой квартире, кухня была огромная, роскошно обставленная, блистающая чистотой и ультрасовременная. Кристелль стояла у окна с бокалом шампанского и смотрела на город — с этой стороны открывался вид на Люксембургский сад — хоть тот и был довольно далеко, все же его было видно в дождливой дымке. Отто подошел сзади и обнял ее, накрыл ладонями ее груди. Девушка грустно спросила:

— Опять ссоритесь?

— Нет. — Отто зажал ее соски между большими и указательными пальцами. — А ты часто занимаешься этим с мужчинами?

— Жюли делает это намного чаще, — Кристелль запрокинула голову назад, открывая ему свою гибкую шею и розовую мочку маленького ушка. — У меня уже несколько месяцев не было мужчины, с тех пор как я встретила ее.

— Как жаль, — Отто прижал губами жилку на ее шее. — Почему?

— Мужчины грубые и безжалостные. Но тебя я захотела сразу, как увидела.

— Я тоже грубый.

— И безжалостный. Но ты очень красивый. — Она повернулась к нему лицом и развязала его полотенце. — Жюли на нас очень рассердится?

— А вот это меня меньше всего волнует. — Отто запустил руку между ее бедер.

— Отто, так нельзя! Я люблю Жюли, и…ах! — Кристелль изогнулась в его руках.

Отто осмотрелся, пытаясь найти место, где можно ее уложить. Из кухни была видна столовая — излишне говорить, что совершенно потрясающая. Камин, мягкий ковер с длинным ворсом перед ним. Как по заказу. Он поднял девушку на руки, через несколько секунд его ноги утонули в пушистом мягком ковре…

Глава 35

Цюрих, 1988

— Подпишите здесь, пожалуйста.

Отто Ромингер молча перечитал договор спортивной комиссии. Все было в порядке. Он поставил свою подпись.

Мужчина, сидящий за столом напротив, не смог скрыть своего торжества. Он заполучил себе лакомый кусок — такие клиенты, как Ромингер, на вес золота, они бывают, наверное, раз в десятилетие. Стремительный взлет, сногсшибательный успех, очевидный талант и необычайная красота, все в одном флаконе. До сих пор его никто не представлял, и Ромингер иногда отправлял на переговоры своего то ли тренера, то ли кореша Герхардта Регерса, а иногда, если считал предмет переговоров достаточно серьезным, то вел их сам. Выбор менеджера и заключение договора он счел вполне серьезным поводом для собственного участия. Несколько самых матерых монстров этого бизнеса уже убедились в том, что он достаточно крут. Один из них, который попытался напарить Ромингера на расчете процента комиссии до налогообложения, был практически вышвырнут вон. Двое других, которые считали, что обязаны быть честными с клиентами, но не смогли удержаться от отечески-снисходительного тона в разговорах с двадцатиоднолетним юнцом, были отбриты вежливо, но твердо, так, что сами не поняли, почему их выставили. И только этому, Тиму Шеферу, он согласился дать шанс.

Двадцатипятилетний Шефер только что открыл свое независимое спортивное агентство, и ему не надо было растолковывать, что, заполучив Ромингера, он практически получал гарантию, что его бизнес будет успешным. До сих пор он работал на того самого монстра, который так лихо прощелкал переговоры с Отто фразой вроде «Такому молодому человеку, как Вы, конечно, трудно понять, как рассчитываются спонспорские условия…»

Шефер был безусловно лучшим в его конторе, но постоянно спорил с боссом, Матинэ, о том, как надо строить работу с некоторыми спортсменами. В итоге, проработав на Матинэ 5 лет, Тим понял, что сам добьется большего, чем работая на успешного, но чересчур консервативного «дядю». Теперь у него был опыт, хватка и отличные связи. Тим не позволял себе роскошь недооценивать Ромингера, считать очередным безмозглым красавчиком-спортсменом, и очень быстро понял, что был прав. Этот великолепный белокурый атлет был хитрейшим и умнейшим сукиным сыном среди всей спортивной элиты Европы. Он мог заткнуть за пояс любую звезду футбола, тенниса или фигурного катания, недаром учился у Дирхофа. Тим отлично представлял себе, что такое МВА в Цюрихском университете, так как сам получал его там же тремя годами раньше.