Волк в капкане

Когда Рене было пятнадцать, Белль умерла, и дети остались одни. По завещанию бабушки, оба ежемесячно должны были получать определенную сумму денег. Бывший любовник Белль, он же ее поверенный, был назначен их опекуном. Он должен был контролировать детей и их траты, и делал это в соответствии со своими представлениями о bona fide (8). Дети ни в чем не нуждались, он следил за этим, но особенно в их жизнь не влезал — ему было достаточно того, что они не предаются каким-то порокам вроде пьянства или азартных игр. Общались они раз в месяц — иногда по телефону, реже — лично.

Окончив базовую среднюю школу, Артур призадумался — куда податься дальше. Внуку доктора Тибо сам Бог велел продолжить медицинскую династию, тем более что дед обещал в этом случае завещать Артуру почти миллион франков. Юноша начал было посещать подготовительные курсы, но на горизонте замаячила перспектива пойти в профессиональный горнолыжный спорт. И Артур не смог противостоять такому соблазну — лыжи он очень любил, занимался с детства, считался очень талантливым и перспективным спортсменом. Медицина может и подождать. В соответствии с завещанием Белль, дети должны были поступить в вуз до двадцати одного года — время определиться у него еще было. И теперь ему жилось превосходно — никакой учебы и работы, одни лыжи и развлечения. ФГС платила зарплату, и Артур распределял деньги: бабушкины — на жизнь, зарплата — на развлечения. Мало кто из его клуба мог себе позволить такие дорогие шмотки и тратить столько денег на кабаки и тусовки. И уж конечно, больше никто не мог себе позволить новенький кадиллак де Вилль.

Селин так и не вернулась за детьми и ни разу не попыталась связаться с ними. Они напоминали ей о мужчине, которого она отчаянно любила, а также о ее поражении в отношениях с новым мужем. Артур не простил ей это и часто представлял себе: она — старая и беспомощная, а он — богатый, преуспевающий, швырнет свой успех ей в лицо. А Рене не таила зла на мать — ей нравилось верить, что Селин отказалась от всего на свете, даже от них, ради страстной, неземной любви.

Так они и взрослели вместе, зная, что они единственные родные друг другу люди. Но с возрастом их пути начали расходиться — Артур очень много времени проводил в отъездах, на сборах, и возиться с младшей сестрой ему было недосуг. Но в один день в конце октября 1987 года все изменилось.

[1] Фрирайд — экстремальное катание на горных лыжах вне подготовленных трасс и, как правило, вне области обслуживания горнолыжной индустрии. Считается одним из самых опасных видов спорта

[2] Шоплифтинг — кража товаров из магазинов

[3] FIS — Международная Федерация лыжного спорта

[4] ФГС — федерация горнолыжного спорта

[5] Хеллрейзер — От англ. Hellraiser хулиган, задира, сорвиголова

[6] МВА — MBA (Master of Business Administration, в переводе на русский — «Магистр бизнес администрирования») — профессиональная квалификационная степень в сфере менеджмента

[7] Швитцердютч, швитцер — швейцарский диалект немецкого языка, для которого характерно своеобразное произношение, грамматика и словарный запас, что делает невозможным для кого-либо, кроме швейцарцев или тех, кто долго жил в Швейцарии, понимать этот диалект.

[8] Bona Fide — Юридический термин — «добросовестно, честно»

Глава 2

Чертовы ботинки, неужели нельзя было придумать более простой и удобный способ надевать их? А об зажимы все ногти переломаешь. Зачем ему понадобилось навязывать ей профессиональную модель горнолыжных ботинок? Любительские куда удобнее.

— Давай быстрее! Долго ты будешь копаться? — раздраженный голос брата ее всегда огорчал и пугал. Она быстро, виновато ответила:

— Я уже готова. Пошли.

Артур подхватил свои и ее лыжи. Девушка заторопилась следом, ковыляя в неудобных, тяжелых горнолыжных ботинках. Это была спортивная модель Атомик, купленная вчера. У нее были ботинки раньше, но Артур велел их выкинуть. Она была, мягко говоря, не самой лихой лыжницей и никак не могла взять в толк, зачем ей профессиональная модель, но ему, как всегда, было виднее. Они прошли к подъемнику и заняли очередь.

— Почему тут столько народу? — спросила она. — Я думала, тут только клуб катается.

— На клубные трассы мы поднимемся наверху, — ответил он. — Там уже никого не будет, кроме наших. Корвилья^[1], это для профи. Чайникам тут ловить нечего.

Очередь подошла очень быстро, вагончик ехал около 10 минут. Девушка смотрела по сторонам, ей все нравилось, все казалось новым. Хотя ничего нового в этом не было. Она с детства стоит на лыжах, в горы ездит вовсе не редко, ну хотя и не особо часто. Как сестра профессионального спортсмена, она много знает о лыжах, и тут нечему ее так уж особо заинтересовать. Но она понимала, конечно, что дело вовсе не в новизне впечатлений.

Она смотрела на потрясающий альпийский пейзаж, но уже не видела ни ослепительных гор, ни синего неба, ни зеленых елей, она уже перенеслась в другое место, неделю назад, и ей казалось, что она снова видит серое небо, дождь, мокрые крыши домов…