Волк в моем сердце

Я решила сбавить скорость. Нужно осмотреться, пока совсем не стемнело. Вечерний лес меня пугал, и от страха я снова почувствовала голод. Сколько я еду по времени — остается загадкой, но точно знаю, что давно должна была доехать до центра. Так ведь можно и весь бензин прокатать, а ночью оставаться в машине очень холодно, мы же замерзнем, если застрянем здесь до утра… я все еще думала об Эльке в настоящем времени.

Смотрю по сторонам и пытаюсь понять, что происходит, но, кажется, здравые мысли ускользают как вода сквозь пальцы. Нужно срочно взять себя в руки и сосредоточиться. Я уговариваю себя. Нужно подумать и вспомнить, как я ехала с самого начала. Может, свернула куда-нибудь и теперь плутаю совсем в другом месте? У нас в Тогиусе непроходимые леса, этим мы и славимся. Лесом и, конечно же, плодородной землей.

Кто-то наперерез бросился под колеса и рыжим пятном юркнул в кусты на обочине. Не может быть, лисица! Первое животное, которое я встретила за весь день. Выходит, зона аномалии позади? То, о чем говорил Натан — имеет четкие границы, и я их случайно пересекла?

Глава 20

Только я об этом подумала, как увидела деревянный, грубо сколоченный указатель на Тогиус. Сколько раз проезжала мимо него в город, и точно знаю, что он находится в трех км от жилой зоны. То есть — совсем рядом. Я давным-давно должна была уехать из этого места, и по подсчетам, уже раза три вернуться в Тогиус с большой земли. Но я кружу в одном и том же месте, и поняла это только сейчас!

Все слова Натана обрели зловещий смысл — он много раз говорил, что мы не сможем выехать из города. Будем кружить рядом, но не продвинемся ни на шаг. Он снова оказался прав, а я, упертая, все время отмахивалась от его советов и предостережений. Что ж, я получила, что хотела.

Теперь я здесь одна, нет, я с Элькой, которой срочно требуется помощь! Я в очередной раз торопливо глянула через плечо — теперь ее было плохо видно, только смутные очертания тела. Но, подруга по-прежнему не двигалась. Это плохой знак, очень плохой. Я отвернулась и сделала несколько глубоких вдохов, чтобы успокоиться.

Лес по бокам дороги словно живой, он давит на меня, его слишком много и он наседает, показывает свое неоспоримое превосходство. Снова подкрадывается страх — я всегда боялась остаться в лесу ночью, но, кажется, другого выбора нет. Но что, если я попробую вернуться обратно? Вот только вернуться в Тогиус — подобно смерти, я добровольно сдамся военным, которые убьют меня и даже глазом не моргнут. Теперь я в этом ни капли не сомневаюсь. Им не нужен лишний свидетель, человек, который может рассказать, что здесь творится на самом деле. Но что делать?

Я продолжала кружить, постепенно сужая радиус — в Тогиус можно попасть не только по главной дороге, есть несколько лазеек, о которых могут не знать военные. Если повезет, мы можем вернуться домой окольными путями и спрятаться в доме Натана. Сейчас его тайное убежище кажется единственным безопасным местом. А может, и он уже там нас дожидается? Немного окрыленная, я нашла место для разворота и поехала в обратную сторону. Если грузовика нет, то я смогу свернуть, не доезжая до границы, и останусь незамеченной. Стоило об этом подумать, как пикап стал глохнуть, я понизила передачу, но это не помогло — кончился бензин.

Наверное, прошло полчаса с тех пор, как мы стоим. Я теряю драгоценное время, но не могу заставить себя даже пошевелиться. Элька на заднем сиденье не подает признаков жизни, и от этого ледяной холод сковывает мои внутренности. Если не можем ехать, то нам нужно идти. Но я не могла пересилить себя, не могла даже дотронуться до нее, чтобы проверить дыхание. Я не врач, я не умею спасать людей!

Только страх остаться здесь до ночи, заставил меня двигаться. Я вышла из машины, и зябко поежилась — изо рта при каждом вдохе выходил горячий пар, я машинально попыталась отогреть им мгновенно заледеневшие пальцы. Элька не двигалась. Когда я открыла дверцу, и тронула ее за плечо, она накренилась и стала медленно заваливаться на бок.

— Эля! Элечка…

Мой жалобный стон глухим эхом разошелся по округе. Я попробовала подхватить подругу подмышки, но она оказалась слишком тяжелой, и мы едва не упали на землю.

«Она не дышит, ее руки безвольно болтаются, как будто на веревочках. Она мертва, а я держу на руках мертвого человека».

От этой мысли перед глазами замелькали черные пятна. Но я не хотела оставлять ее — просто уйти, даже не попытавшись спасти, вообще ничего не сделав, — это еще одно поражение, очередное доказательство, что я слаба. Даже если Элька мертва, ее нужно похоронить по-человечески, а не бросать вот так в лесу.

Мы двигались очень медленно, каждый последующий шаг давался труднее предыдущего — я явно не рассчитала свои силы и теперь сама готова была сдаться — просто сесть у обочины и сидеть, пока нас кто-нибудь не найдет. От Эльки пахло кровью. Так сильно, что я с трудом сдерживала тошноту. Но деваться некуда — нужно идти вперед. Легко сказать, но как же трудно сделать!