Волк в овечьей шкуре - 2 (СИ)

— Мммм, — я сморщила носик. — Нет, не охота. Какая разница, все равно не заметит, помаду сожрет, и все. — Мы засмеялись.

— Ну, тогда одевайся.

— Тоже не хочу. Зачем? Все равно разденет, — я посмотрела на нее и натянула улыбку.

— Блин, Алинка, я в первый раз вижу, что у тебя так горят глазки. — она быстро поцеловала в один глаз, я еле успела его закрыть.

— Ну что, девушки, ужин готов, — раздался голос Александра.

— Да уж ужин! — произнесла я, посмотрев на часы, которые показывали уже начало второго ночи. — Когда спать?

Стол был уже накрыт, а посредине стояли бутылка вина и бутылка водки.

— Так вот, с этим поаккуратней, — произнесла я, указывая на алкоголь.

— Ну ты прямо как командир, — засмеялся Егор. Но, увидев мой строгий взгляд, тут же замолчал. — Мы по чуть-чуть, за знакомство.

— Ну если только по чуть-чуть, то я не против. Извините, мальчики, что мы в таком виде, но так жрать охота, что переночевать негде, — усаживаясь за стол, произнесла я.

Мы с Верой накинулись на еду. Я уже давно поняла свое ошибочное мнение, что женщины как-то по другому относятся к еде, не так, как мужчины. Но оказалось вот в этом вопросе мы совершенно одинаковые. Мы также хотим пить, хотим есть… Те же симптомы. Нашему организму также требуется биологическая пища, из которой он сам выбирает нужные ему витамины. Мы такие же. А вообще, с каких это пор я уже думаю: «мы» и «нашему»?

Почему-то ужин длился не долго. Подмели все быстро. Мы с Верой даже пол бутылки вина выпили. От водки я отказалась. Надо же, уже вино пью.

Вера встала первая и, взяв Александра за руку, увела его в зал, закрыв за собой дверь. Егор тут же пошел в наступление, которого я давно ждала. И как только он поднял меня с табурета, я сразу обхватила его шею и припала к губам. Где-то в глубине сознания что-то начало бунтовать: «Ты что делаешь? Это неправильно. Ты же мужчина!»

«Да перестань ты, какая я мужчина, я уже давно женщина. У меня даже не возникает чувства брезгливости от его губ, а наоборот, тянет к ним. Они кажутся такими сладкими, нежными, желанными».

Он тем временим занес меня в спальню и положил на кровать, нависая надо мной, отчего я почувствовала себя совсем маленькой и беззащитной. От этого нахлынула такая сильная волна возбуждения, что я издала громкий стон. Силы сразу покинули меня. А внутри меня уже все кипело и клокотало. Матка с сильной болью сокращалась, а боль разливалась по всему телу. А когда он разделся сам, раздел меня и начал целовать, меня уже затрясло, и все тело сразу же свело судорогой. Такого со мной еще не было. Я даже не могла кричать и дышать.

Сколько это продолжалось, я не помню. Я чувствовала его поцелуи, а потом в меня вошло что-то большое. Мне показалось, что меня сейчас разорвет. Влагалище со сладостной болью раздвинулось, принимая это в себя, а потом сократилось, жадно обхватив это. Из горла вырвался первый громкий крик…

Время уже было пять часов утра, а спать совсем не хотелось. Я лежала на его плече, повернувшись к нему и прижавшись правой грудью к его груди. Во мне уже ничего не кипело и не горело. Я насытилась. И сейчас мне было очень хорошо. Я чувствовала как он нежно обнял меня за плечо. Мы просто лежали и смотрели друг на друга. Я медленно водила ладонью по его груди.

— Алин, выходи за меня замуж. — вдруг произнес он. Я дернулась, пытаясь отстраниться. Но он удержал меня. — Алиночка, серьезно, я люблю тебя.

Во мне опять что-то начало бунтовать. Мне такие слова первый раз говорил мужчина.

— Егор, милый, давай не будем ничего усложнять. Нам сейчас хорошо, пусть все так и останется.

— Ну все же подумай. Я понимаю, что для тебя это неожиданно, но ты подумай. Я завтра, верней, уже сегодня уезжаю, но я думаю, что не надолго. Когда вернусь, надеюсь, что ты скажешь «да».

Я посмотрела ему в глаза и провела ладонью по его уже колючей щеке. И дотянувшись, поцеловала в губы.

— А куда ты уезжаешь?

— Я не знаю.

— Не знаешь или говорить не хочешь?

— Алиночка, правда, не знаю. А ты мне так и не сказала, где ты работаешь. Извини, но я искал тебя даже по базе ФСБ, но тебя нигде нет.

— Как это нет? Я же вот есть, — улыбнулась я.

— Алиночка, как же я тебя люблю! — он перевернул меня на спину и начал покрывать поцелуями.

Я почувствовала, как его готовый к бою «мальчик» уперся мне в бедро, и, протянув руку, нежно взяла его в ладонь. У меня это действо вызывало уже только нежность, а не брезгливость. Как мне хотелось опять почувствовать его у себя во рту, ласкать его языком и целовать! Но я нашла в себе силы и сдержалась. Он опять доставил мне огромное удовольствие…

В шесть он встал и, наклонившись, поцеловал меня:

— Дорогая, мне пора. Надеюсь, ты подумаешь над моим предложением.

Мне вдруг стало его жаль. И я, поймав его за руку, притянула к себе и тихо прошептала:

— Прости меня, прости.

— За что?

— За все, за то, что обманываю тебя.

Он посмотрел на меня внимательно.

— У тебя есть кто-то? Или ты уже замужем?

— Нет, никого нет, только ты.

— А в чем ты тогда меня обманываешь?