Волк за волка

Земля плевалась вокруг нее: камни, металл, смерть. Но Яэль продолжала бежать, прямо в сторону Ямато. Она закинула его руку себе на шею, начала тянуть его вперед.

Шесть метров. Пять. Четыре. Яэль видела лица других гонщиков – бледные и встревоженные, вытянутые, как уродливые жемчужины. Выхлопные газы пролились из трубы глушителя грузовика.

Оружие Луки выстрелило во второй раз.

Три метра. Два. Другие гонщики тянули руки из грузовика. Белые руки. Призрачные пальцы. Тянулись, тянулись…

Один метр. Ни одного.

Вес Ямато свалился с ее плеча. Яэль жадно схватилась за бампер грузовика. Он уже двигался, вырывался вперед под ведущей его ногой Феликса, когда она сама втащила себя в кузов. Ямато проскользнул внутрь рядом с ней, Такео и Таро втащили его.

Лука.

Яэль приподнялась на грубой половице кузова и увидела, что он бежит за ними, машет руками, как мельница. Сквозь маску выхлопных газов его лицо выглядело мрачным. За ним – первый солдат. Так близко, что Яэль смогла разглядеть звезды, вышитые на форме – красные, как кровавое лицо Луки.

Лука был быстр, но солдат за ним был быстрее. Сокращая расстояние между ними рывками в черных сапогах. Руки протягивались с голодными когтями пальцев.

У него не получится.

Яэль полезла в куртку, вытащила пистолет, который Ветров вернул ей. Она держала его высоко, выровняла прицел, пытаясь игнорировать тряску грузовика под ней. Яэль задержала дыхание и нажала на курок.

Она была создана оставлять людей позади.

Взрыв ткани и краснота на колене солдата. Он падал, крича, когда Лука бежал, бежал, бежал. Прыгнул в кузов грузовика. Он приземлился так близко к Яэль, что она почувствовала, как его щетина щеткой прошлась по ее щеке. Унюхала его кровь.

Она снова подняла пистолет и оглядела окрестности. Но не было никакой необходимости. Двигатель грузовика выл в октаве высокой передачи. Колеса вертелись быстрее, чем мог бежать любой смертный. Люди Ветрова стали силуэтами, размытыми тенями, а затем ничем.

Яэль спрятала свой пистолет. Ее рука до сих пор тряслась, но на этот раз в этом не было вины грузовика.

Все они были здесь, никто не остался: Ямато в самом дальнем углу обнимал свою изогнутую лодыжку. Рёко рядом с ним, уже изучающая его травму. Такео, Исаму, Ларс, Масару, Ральф, Таро, Карл, Ивао – все растянулись, задыхаясь, на досках грузовика. Феликс в кабине, ноги на педалях, а руки сжимают руль.

И Лука, по-прежнему сильно опирающийся на нее. С тяжелыми вздохами и лицом, полном крови. Его щека измазала красным всю одежду Яэль. У нее не хватало духу оттолкнуть его.

– Они будут преследовать нас! Они будут преследовать нас и убьют! – Ларс смотрел на темную дорогу за ними. Ужас в его глазах был свежим, сверкающим. Страх того, за кем никогда не охотились.

Яэль завидовала ему.

Такео, который сидел рядом с немецким юношей, покачал головой.

– Не будут.

– Как будто ты знаешь! – Паника распространилась из глаз Ларса на все лицо.

Такео поднял свой нож хигоноками. Он обращался с клинком как со священной вещью; в его движениях, когда он водил им в воздухе, было искусство. Слишком быстро, чтобы Яэль или любой другой ошеломленный гонщик среагировали. Но Такео не резал и не колол. Просто показывал.

– На самом деле я знаю. – Он посмотрел на Ларса поверх всей длины лезвия и заговорил на идеальном немецком. – Было еще только два других грузовика, и они были припаркованы довольно близко к нашей тюрьме. Я изрезал их шины.

Глава 24

Тогда. Пятый волк: Влад. Апрель 1955

– Ты думаешь слишком усердно. – Слова ее тренера раздались выстрелом прямо позади Яэль. Над длинными альпийскими полями, в ряд пустых бутылок из-под водки. На этот раз он говорил по-русски – это язык, которому он, как правило, отдавал предпочтение. – Нажми на курок на излете своего выдоха. П-38 сделает все остальное. Попробуй еще раз.

Яэль подняла пистолет. Одной рукой, в позе фехтования. Ее руки были не в рукавах, и апрельский воздух был по-прежнему прохладным здесь, в горах. Минное поле мурашек захлестнуло ее голую кожу и числа, выстроившиеся на ней в линию.

Она дрожала слишком сильно. Она никогда не сможет выстрелить.

– Знаете, – она позволила пистолету опуститься вдоль тела и посмотрела Владу в лицо – если бы вы позволили мне использовать правую руку, все это закончилось бы через тридцать секунд.

Влад улыбнулся, и его похожее на скалу лицо смягчилось. (Даже глубокий шрам от ножа, который пролегал через его пустую глазницу, о котором он никогда не рассказывал.) Это было по-настоящему отцовское выражение лица. Такое непохожее на то, как смотрел на нее доктор Гайер…

– И что тогда мы будем использовать как мишень? Даже я не могу пить так быстро. Кроме того, суть этого упражнения для тебя в том, чтобы использовать твою слабую сторону. Настанет день, когда тебе нужно будет стрелять.