Волк за волка

Толпа истончалась и щупальцами извивалась в переулках, где Яэль могла бежать без остановки. Феликс не единственный бежал с ней. Другие тоже выскочили из поезда. Такео и Масару бежали опасно близко с ней. И на другой стороне улицы – ныряя через точки базарных киосков и бриллиантово-неоновых женщин – был Лука. На лице Победоносного вихрились засохшая кровь, желтоватый порошок. Он выглядел как один из древних богов Севера на гравюрах, которые изучала Яэль.

Он и двигался, как бог: с быстротой молнии, силой грома. Он посмотрел на нее, поравнявшись, перехватил ее взгляд и подмигнул.

Затем он вырвался вперед.

Они вылились обратно на площадь, наполненную до краев празднующей толпой. Яэль бежала так быстро, как могла. Ее движения были чистыми, когда она пронизывала стройными формами Адель тонкие щели между мускулистыми спинами танцоров. Лука и близко не был так изящен. Он толкался всю дорогу, спотыкаясь о сари и мешки, полные порошка.

Яэль достигла противоположного края площади первая. Сквозь дымку голубого, золотого, оранжевого она увидела развевающиеся в высоте флаги Оси. Дерзкое солнце Японии. Ломаный крест Третьего рейха, разделивший улицы на четные строки.

Контрольно-пропускной пункт был близок.

Толпа истончилась, как и цвета. Каждый рывок, предпринимаемый Яэль, приближал флаги. Сейчас она видела линию финиша, растянувшуюся белым по красной грунтовой дороге.

Лука вприпрыжку пробежал мимо, оставляя за собой пыль, как солнечные пылинки. Он даже не запыхался, его слова поплыли назад, к ней, через его плечо: «Не напрягайся слишком сильно, фройляйн!»

Он первым пересек линию. Такео ворвался следом, как раз когда Яэль перетащила себя через линию. Феликс протиснулся позади нее, даже не пытаясь идти в ногу с остальными.

Не важно, что двое юношей пересекли черту перед ней. Они получили только секунды. Она все еще была впереди.

– Проклятье! – выругался Лука, пнув ногой грязь. В воздухе возникло облачко, красное, как пыль Холи. Яэль проследила за его взглядом на табло, где чиновник подсчитывал их время. Расставляя их по порядку.

Первое имя уже было там.

1-е место: Цуда Кацуо, 11 дней, 6 часов, 55 минут, 6 секунд.

Она смотрела на цифры и имя перед ним, ошеломленная, пока мелом записывали ее время.

2-е место: Адель Вольф, 11 дней, 10 часов, 20 минут, 12 секунд.

3-е место: Лука Лёве, 11 дней, 10 часов, 29 минут, 20 секунд.

Не секунды или минуты, а часы. Три с половиной часа.

Кацуо побил их всех.

Новости становились только хуже.

Их подали вместе с ужином. Все гонщики были измотаны, как последним этапом гонки, так и интенсивным допросом, которому чиновники подвергли каждого из них. (Кто их похитил? Почему? Как они бежали? Снова и снова, пока все их ответы не совпали друг с другом и не были записаны в официальный отчет. Команду «Рейхссендера» и японских журналистов проинструктировали записывать сильно отредактированную версию истории: оползень уничтожил «Цюндаппы» гонщиков. Гонка Оси символизировала безоговорочную победу. Похищения партизанами не вписывались в этот рассказ).

Яэль съела всю свою курицу карри с рисом басмати. Вместо того, чтобы жевать, она исподлобья смотрела на табло – пережевывая лидерство Кацуо между зубов.

Три с половиной часа, и никаких бурь не предвиделось.

Этот японский Победоносный достиг лидерства, избежав советских солдат и спрятавшись в пещере, пока не иссяк запал их поисков. «Было нетрудно снова вернутся и украсть собственный байк из-под носа комми», – Яэль услышала, как он хвастался перед Такео и Ивао. Оба юноши по-прежнему сидели рядом с Кацуо за обедом, хотя они, казалось, было гораздо меньше воодушевлены этой историей, чем раньше его предыдущими. Ивао не смеялся. Такэо воткнул свой нож так сильно в стол, что ему потребовались обе руки, чтобы вытащить его.

Кацуо, как он рассказал им дальше, поехал обратно на другую дорогу, которой воспользовались обслуживающие грузовики, чтобы объехать горы. К тому времени, когда он доехал до каравана снабжения, другие гонщики как раз рассказывали свою историю по радио. Поэтому он пробил себе путь через ночь, к Нью-Дели и первому слоту на табло.

Между Нью-Дели и Токио было более девяти тысяч километров. Снова сократить время между ними будет трудно, но не невозможно. Яэль нужно будет вырваться вперед: спать по очереди, ехать в ночи, молясь о благоприятной дороге.

Чиновник контрольно-пропускного пункта Нью-Дели – худой, жестокий человек с повязкой с восходящим солнцем, обернутой вокруг руки, – подошел к краю обеденного стола. Комната погрузилась в молчание.

– Мы не смогли починить «Цюндаппы», – сказал он сначала на японском, затем повторил слова на чистом, выхолощенном немецком. – И у нас нет достаточного количества замен для каждого гонщика.

Покойся с миром, Фенрир. Яэль нахмурилась на остатки своего карри. Это был хороший забег.

– За все десять лет Гонки Оси мы никогда не сталкивались с подобной ситуацией: гонщики без байков. Мы связались с Германией и Токио, и было решено, что гонка продолжится на новых байках.