Волхв

— Держись, Любояр, горе наше беспредельно. А где тела?

Нам пришлось похоронить их там. Остатки татей ушли в лес, и мы два дня их преследовали. С собой взять не получилось.

— Ничего, потом перезахороним. А сейчас надо жить дальше. Думать о завтрашнем дне. Пойдем, родной, нам предстоит о многом поговорить.

— Хорошо, дядя Котяра, я только бойцов размещу и подойду к тебе, — он шагнул к седлу. — Я тут решил, что надо дружину, что на полигоне, возвращать. Как думаешь?

— Хорошо, хорошо, сын мой, — прищурился он. — Мысль правильная. Послать за ними?

— Не трудись. Я уже отправил гонца.

Котяра развел руками:

— Когда успел, княжич?

— Успел, вот.

— Соображаешь, — Котяра обнял княжича за плечи. — Ты же знаешь, Алексей, мне можно доверять. Никто не любит тебя, так как я. Сирота ты, сирота, — он поднес руку к глазам и вытер рукавом несуществующие слезы.

Княжич осторожно высвободился и вскочил на коня:

— За мной! Но, пошел! — умный жеребец сам резво побежал на половину дружины, огороженную от княжеского двора высоким забором с воротами, кстати оказавшимися открытыми.

Дружинники повели коней в поводу за князем. Вскоре все скрылись за воротами. Народ потихоньку двинулся к выходу из княжеского двора. Бояре, обсуждая и сочувственно качая головами, начали неспешно подниматься в терем. Никто и не подумал разойтись. Ноги и беспокойство о судьбе княжества сами собой направляли их в тронный зал.

Белогост с потворником тем временем уже подходили к дому Смагина. Белогост придержал коня и жеребца потворника, когда колонна приблизилась к княжеским воротам. Незамеченные боярами и прочим людом во дворе, они скрылись за поворотом на соседней улице.

— Отдохнем пока здесь и подумаем, что дальше делать будем. Любослав, как осмотрится, обещал весточку прислать, — у калитки небольшого, но аккуратного смагинского сруба остановились.

Придержав меч, Гор спрыгнул на землю и постучал кулаком:

— Хозяева, есть кто дома?

Мимо проехала телега. Сидящий на ней мужик в лаптях оглянулся на гостей с интересом, узнавая волхва. Из дома напротив выскочили девочки лет по десять и тоже остановились, с любопытством разглядывая пришлых. Ведун бросил взгляд на девчонок, и они поздоровались. Одна с длинными густыми косичками и серьезными голубыми глазами поинтересовалась:

— А вы к кому, дяденьки? Если к дяде Клёнке, то его нет.

Белогост придержал перебирающего ногами коня:

— А мы с дядей Клёнкой пару дней назад в Коломнах Купалу праздновали, а вот сейчас в город по делам прибыли, он нам разрешил у него остановиться. Вы не возражаете? — он улыбнулся.

Девочка подхватила подружку под руку, и они развернулись, уходя. Последние слова она говорила, уже оглядываясь через плечо:

— Нет, не возражаю, живите сколько хотите, раз сосед разрешил.

Белогост хмыкнул: «Ну, стрекоза» и заглянул через забор:

— Тихо. Похоже, никого. Открывай, сами зайдем. Тем более его соседка не возражает.

Гор толкнул калитку и она, скрипнув, распахнулась.

По описанию Смагина нашли сарай, где можно оставить коней. Это оказалось просторное помещение, предназначенное в обычное время для хранения кож и заготовок для обуви. Гор вытащил из проушин, щепку, запирающую дом, и усталые путники вошли внутрь. В доме явно жили. Смагин говорил, что здесь собирались поселиться дети его друга — Полкана. Похоже, поселились. На столе в стопке чистая посуда, на лавке разложена женская одежда — понёва и юбки. На вешалке плащи и кафтан.

— Давай, Горка, в баню. Помнишь, где что найти? — Белогост присел на скамейку.

— Помню, — парень скинул пыльный мятль, отстегнул с пояса и повесил на вешалку меч, разулся у порога и босиком, чувствуя, как облегченно расслабляются ступни, побежал на улицу.

Пока Гор искал дрова и закладывал печку, ведун вышел во двор. В углу у забора, в тени развесистой ивы он видел стол и скамейки. Кинул котомку на доски и извлек из нее кусок вяленного мяса, пареную репу, огурцы, два последних варенных яйца, зелень с огорода Несмеяна. Нарезал на ломтики и разложил. Осмотрелся и, заприметив в другом конце двора колодец, направился к нему.

После бани, усталые и довольные, пообедали на улице в тени дерева. Теплый ветер чуть пушил чистый и немного сырой волос. Квохтали куры у соседей, на улице веселилась детвора. Белогост навалился на стол локтями и прислушался к шумам, долетающим с дороги. Недалеко девчонки и мальчишки играли в «разбей цепи». Визги и смех долетали и сюда, настраивая на светлый лад.

— Пойду я пройдусь маленько, а ты тут побудь. Можешь лечь — поспать, если есть желание. Главное, чтобы посланец от княжича тебя не потерял. Думаю, он, скорей всего, попозже будет, вечером, но на всякий случай никуда не девайся.

— Хорошо, куда мне тут деваться? Побуду, — Гор собрал остатки еды в тряпицу, в которую они и были завернуты, и спрятал в котомку ведуна.

— Коней я напоил. Тебе накормить, у него на задах огорода я копенку сена видел.

Гор молча кивнул.