Волхв

— Придет. Но и тебе для этого придется поработать?

— Мне? Как это?

— А я княжичу подсказал пару человек, на кого ему опереться можно. Никиту Дубинина сначала в сотники определит, а потом и воеводой поставит. Тебе же быть протоиереем.

— Мне, протоиереем? Да ты, что? Никогда епископ не утвердит…

— Почему?

— Да он же меня не знает.

— Будет знать. Есть у нас и в Киеве друзья, кому не безразлична судьба Руси. В Переяславле молодой князь Владимир, по деду — Мономах, силу набирает. Большого ума человек, к нему все князья прислушиваются. И ему, слышал я, очень не нравится, что русичи русичей режут, а гораки руки потирают. И думает он сейчас, как этому конец положить. Так что самое время и у нас вражду прекращать. И делать это тебе придется вместе с Любояром. Народ поддержит, он устал от бесконечной войны.

Ворфоломей устало присел на стул:

— А что с чернецом? Он ведь молчать не будет.

— Не будет, но его я беру на себя. С помощью Богов справлюсь.

— Вот как дела оборачиваются-то. Благодарю, Господи за то, что услышал мои молитвы. А я уже и не надеялся…

В этот момент дверь распахнулась, и на пороге возник высокий и широкий варяг Глеб. Он, не удивляясь, скупо кивнул ведуну и отыскал взглядом священника:

— Здравы будьте, люди. Ворфоломей, пожалуй в терем, князь зовет.

Священник медленно поднялся:

— Кажись, начинается. Ну, Белогост, пожелай нам всем удачи.

— Я уже давно ее пожелал и пока ничего, не жалуюсь.

— Ну, скажи хоть «С Богом!»

— Это — легко. С Богом. И помогут тебе Пращуры наши.

— Аминь!

Вышли из коморки вместе. Священник предупредил служку и зашагал, высоко поднимая голову и что-то нашептывая, за удаляющимся Глебом.

Ведун проводил их удовлетворенным взглядом и вышел из церкви. Шумели березы, раскачиваясь у крыльца деревянного храма. Он прошелся по дощатому настилу, прислушиваясь к его легкому поскрипыванию, словно за этим звуком хотел угадать голоса предков, и тяжело вздохнул — новая церковь стояла точно на месте разрушенного капища Сварога. «Какой великолепный храм был! Пропал безвозвратно, как и десятки других сгинули», — он поморщился, вспоминая, и сошел на землю.

Пока он дошел до дома, ему навстречу попалось десятка два баб еще больше мужиков, куда-то оживленно спешащих. Он оглядывался на них, но спросить, куда же они торопятся, не решался. У ворот дома напротив давешние девчонки, рассевшись на вкопанной скамейке, грызли кедровые орешки.

Ведун улыбнулся им:

— Что, отдыхаете?

— Ага, — ответила девочка с длинными косичками и выплюнула скорлупу. — А вы что, на площадь не идете?

— А что там будет? — он обернулся и опустил ручку калитки.

— Как что? Вы не знаете? На сбор звенели у терема. На вече.

— Ах, вот оно что… Ну, благодарствую за новость, красавица. Тебя как звать-то?

— Всенежа.

— Вот как! Красивое имя, как у княгини нашей бывшей.

— А кто это?

— А ты у родителей спроси — они расскажут, — ведун толкнул калитку и оказался во дворе.

Гор, сидевший у стола под ивой, при его виде подскочил.

— Все к терему идут. А мы пойдем?

Ведун не закрыл за собой калитку:

— Пойдем и быстро. Ты готов?

— Готов, а что мне? Только меч пристегну.

— Тогда поспешим.

Они живо вышли на улицу и, сопровождаемые любопытными взглядами девчонок, зашагали к площади.

Широкая площадь перед княжеским теремом переливалась голосами, которые долетели до ведуна с потворником еще на подходе. Последние жители города спешили рядом с ними, стараясь поспеть к действию. К терему подходили уже в толпе разноодетых горожан.

— Ого, — присвистнул Гор, когда они вышли из-за последнего поворота и увидели широкое людское озеро. — Это что ж, все граждане здесь собрались? Никогда столько людей не видел. У нас в Коломнах, их, наверное, раз в пять меньше.

— Давай вон там, поближе к крыльцу встанем, — ведун кивнул в сторону коновязи, закрытой от них многочисленными спинами.

— Так туда не проберешься.

— Иди за мной и не отставай.

Гор занял место за ведуном. Тот, нисколько не сомневаясь, втиснулся в крайние ряды толпы. Как они прошли к коновязи, Гор так и не понял. Люди, стоило только ведуну коснуться рукой плеча впереди стоящего, сами поспешно отодвигались в сторону, пропуская их. Он решил, что это опять чаровство волхва помогло. И был не далек от истины. Ведун, и правда, настроился на решительное и уверенное продвижение, не принимая в расчет возможное сопротивление, и люди чувствовали его внутреннюю силу и напор и сторонились.

За передним рядом спин остановились. Ведун застыл за длинным, как и сам Белогост, долговязым мужиком лет пятидесяти, Гор нашел щелку между плечами передних людей.

На высоком княжеском крыльце, огороженном резными перилами, было многолюдно. Толпились бояре, раскачивая длинными до пояса бородами. Знатные горожане тихо переговаривались за ними, заглядывая в открытую дверь позади. Похоже, ждали молодого князя.

Кто-то из толпы не выдержал:

— Чего собрали-то? Дело будем говорить, али так постоим, да разойдемся?

Недалеко засмеялись бабы. Народ зашумел громче.

В этот момент на крыльце зашевелись, освобождая проход.

— Идут, идут, — раздались голоса на крыльце.