Волхв

— Все верно, все правда… Вот как мы с вами поговорили. Приятно было послушать свежих людей. А теперь, пожалуй, мне пора. Хозяйка волноваться будет, — он подмигнул и крякнул, поднимаясь. — Она у меня хоть и более чем ста годков, а все ж чего женщину зря беспокоить. — Сергий медленно повернулся и побрел вяло, словно долго идущий путник. За ним выпрямили уставшие от долгого сидения спины и староверы. Сергий, полуобернувшись, отвесил с опозданием короткий поклон и степенно направился к воротам ближнего дома. Старики проводили Сергия взглядами и тоже поспешили в обратный путь к своей хозяйке, по дороге обсуждая удивительного христианина. Уже подходя к усадьбе Лары, староверы сошлись во мнении, что это первый христианин из всех встреченных, который им безоговорочно понравился.

Лара сидела на колоде у птичника и, зажав коленями тушку обезглавленной курицы, ощипывала ее. Услышав стук калитки, подняла голову.

— Пришли, гои. Посмотрели? Ну, и как вам наше село?

Старики прошествовали к столу и уселись на лавку.

— По нраву нам Коломны. Хорошее село, справное, — Креслав положил посох рядом. — И люди хорошие.

Старухе понравились слова старика, она даже ненадолго прекратила ощипывать курицу:

— Это точно, хорошее у нас село, бедных нет. Если кому трудно становится, мужчины погибли на охоте или кабаны пашню потравили — завсегда помогут, и зерном и другим, чем Бог пошлет. Никого не бросят.

— И дома у вас, все такие большие крепкие, — поддакнул Ставер. — Я таких и не видел ранее.

— Правда ваша, село у нас самое лучшее, — она вдруг погрустнела. — Оттого-то и неймется попам — все хотят лапу свою загребущую на него наложить.

Старики уважительно помолчали, опустили глаза долу.

Первым не удержался Ставер:

— А что, Лара про нашего товарища ничего не узнала?

Старуха приподнялась и бросила ощипанную курицу в корыто с водой:

— Ничего не узнала. Никто не слышал, — она немного искусственно, что старики тот час же уловили, вздохнула. — Подождите уж моих, может, сын знает чего. Завтра должны уж вернуться, если опять дожди не пойдут.

Старики дружно подняли головы к небу.

— Не-е, — уверенно протянул Креслав. — Ведро накрепко установилось. Как бы теперь жарить не начало.

— У нас вечно из края в край бросает, — поддержал товарища Ставер, — то мокро, то жарко.

Старуха поставила на уличную под навесом печку казанок с курицей и сыпанула в него добрую щепоть соли:

— Скоро харчиться будем. Вот сготовится и сядем.

Старики непроизвольно и почти одновременно сглотнули слюну.

Глава 10

Кленка горбился над очередным заказом — снова сапоги, когда к нему в будку заскочил глашатай из церкви. Только что прошел громкий и долгий ливень, посыльный, видать, от него не укрывался и сейчас по лицу и по рукам его стекали тонкие ручейки воды. Это был Васька-сирота, лихой и придурковатый, расхлябанный, будто совсем без суставов, он гнулся и сгибался во все стороны, чем и заработал место у церковного пастыря на побегушках.

— Чего сидишь? Не ведомо тебе разве, что в храме служба? Колокола не слышал? Все, кому истинный бог дорог, уже там, — он широко перекрестился и тут же снова ухмыльнулся. — Ну, дак чего передать батюшке?

Кленка поднял голову от обувки и недовольно глянул на долговязого парня:

— А чего это батюшка за раба божьего так запереживал? У него что, кроме как за меня, больше не за кого волноваться? Да и некогда мне — работы полно. — Кленка снова натянул сапоги на колодку и повел ножик по широкой подошве, срезая лишнего.

— Ты не юли. Батюшка за всех думает и за тебя. Заметил он, что ты давно в храм не захаживал. Али тебе христианская вера напротивела?

— Что ты городишь, подлая морда. Сказано же тебе, дела у меня. Заказ вот срочный. Если не сделаю, не заплатят. Кто семью мою кормить будет, ты что ли? — Смагин закончил резать подошву и откинул кусок кожи в угол, к обрезкам.

— А где, и правда, семья-то? Что-то Марфы твоей не видать давно. И пострелов не слыхать. Али уехали куда?

— Может, и уехали, твое какое дело?

— Смотри, моего дела, может, и нет. Но вот как бы и твоего скоро не стало. Батюшка охальников не любит. А за тобой наблюдает. И сдается ему, что ты не зря церковью пренебрегаешь. Задумал чего, говори сразу, все равно дознаемся.

Смагин вдруг почувствовал, как мелко задрожали руки. То, что сказал Васька и, главное, как сказал, вызвало очень не хорошие предчувствия. Не мог он сам в такое нахальство впасть, явно наслушался у батюшек. Чтобы тот не заметил дрожь, он опустил нож и быстро сунул его на полочку. И поднялся. Ростом они были почти вровень, может, на вершок Васька пониже будет. В маленькой комнатке сразу стало тесно, и глашатай невольно сделал шаг назад. И чуть не упал, запнувшись, — за спиной оказался порог.

— Ну, так чего передать батюшке, он тебя ждет?

Смагин поднес к его носу худой, перетянутый синими жилами, словно веревками, кулак:

— Катись отсель, пока целый. Или хочешь попробовать?

Васька покосился на кулак и хмыкнул:

— Ну, смотри. Я так и передам, — он резко развернулся, махнул руками, похоже, без костей, и вихляя задом и обходя широкие лужи, направился по улице.