Волхв пятого разряда

— Волхвы, которые мне это рассказали, об этом ничего не знали и были недовольны тем, как поступили с Оболенским…

— Интересы государства порою требуют подобных жертв от поданных.

— Хорошо, что я служу Нововарягии.

— Кстати, почему? Коллизия довольно странная — имперский князь, де-факто являющийся подданным Варягии, а де-юре — нет. Тебе достаточно прийти в полицию, предъявить указ о возведении в княжеское достоинство и стать подданным империи.

— Зачем мне это, дед? — поморщился Несвицкий-младший. — Меня мгновенно пристроят где-то при дворе. Приказы императора не обсуждают. Я не собираюсь делать здесь карьеру.

— Но почему?

— Мне здесь не нравится. Нет, не с тобой, конечно, — добавил Николай, заметив, что старик нахмурился. — Вся эта шушера в столице, интриги, зависть, чинопочитание.

— В Царицино иначе?

— Да. Там как-то проще, по-домашнему. Другие люди, отношения… Среди них я всего лишь волхв, который служит в госпитале. Меня там уважают, ценят, любят. Огромный город — не мое, в таких я никогда не жил. Мне здесь все кажется чужим.

— Возможно, ты и прав, — вздохнул Несвицкий старший. — Но жизнь меняется. Твою Нововарягию империя признала и заключает с ней союз. Полагаю, ты прекрасно понимаешь, что произойдет попозже.

— Значит, решено? Задавим Славию?

— Тс-с-с! — адмирал коснулся пальцем губ. — Я этого тебе не говорил, как и о князе Оболенском. Подробности в Царицыно узнаешь. Я, к слову, тоже буду там, но присоединюсь к вам позже. Есть поручение от императора для нас обоих.

— Понял, — Николай кивнул. — Спасибо. Хорошо, что ты приедешь. Мы с Мариной решили обвенчаться, сам понимаешь, без тебя нельзя.

— Ну, ради этого я бы и на Кунашир прилетел, — улыбнулся дед…

Николай с Мариной собрались уезжать в Царицыно, поскольку дел в столице не осталось. С особняком Несвицких ознакомились, царя омолодили, спасли наследницу престола. Чем дальше заняться? Ходить по званым вечерам обоим надоело. Принимали их с почтением, но чувствовалось, что для знати они чужие. Ну, типа понаехавшие. Кому такое нравится? Дед попросил немного задержаться.

— Планируется награждение героев наступления в Нововарягии, — довел до внука. — Мероприятие пройдет в Кремле, в Георгиевском зале. Вручать награды будет лично император. Тебе с Мариной непременно нужно быть.

— А мне зачем? — Марина удивилась.

— Указом императора все отличившиеся при спасении наследницы и ее гостей в Архангельском удостоены наград Варягии, в том числе Марина. Ты первая пришла на помощь раненой Екатерине.

— Так это долг врача. В Царицыно не раз такое делали, и никто за это нас не награждал.

— Там не было наследницы, — дед улыбнулся. — Не удивляйся — так принято в Варягии. Спасаешь члена императорской семьи — достоин награждения. Люди просто не поймут, если поступить иначе.

— И чем Марину наградят? — поинтересовался Николай.

— Насколько знаю: орденом Святой великомученицы Екатерины, знаком малого креста. Большой предназначается для царственных особ. Малым тоже прежде награждали высокородных дам, но Александр Третий изменил его статут, распространив на простолюдинов. Теперь знак ордена вручают дамам, подданным империи и иностранных государств, отличившимся на ниве миротворчества, гуманитарной и культурной деятельности. Очень редкая награда, к тому ж весьма почетная. Марина будет первым медиком, которая получит этот орден.

— Бориса, князя Горчакова и Синицына, надеюсь, не забыли? — поинтересовался Николай.

— Конечно, — дед кивнул. — Как и охранников, погибших при отражении атаки террористов. Ордена вручат их вдовам и родителям.

Пришлось отложить отъезд, и Николай с Мариной отправились на очередное суаре. Тем более, на этом вечере ожидалось присутствие Бориса и Наталки, плюс Горчакова и Синицына. Их тоже приглашали на подобные мероприятия, поскольку волхвы отличились при спасении наследницы. За эти дни Несвицкий-младший сошелся близко с новыми друзьями. На званых вечерах они обычно проводили время вместе. Садились рядом за столом, волхвы танцевали с Мариной и Наталкой, не давая им скучать, болтали, веселились, и это скрашивало Николаю раздражение от поведения других присутствующих. Вот и на этом вечере, исполнив ритуал их представления к гостям, друзья отправились к столам, накрытых для фуршета, где предались обычному занятию — то есть выпивали и закусывали, говорили комплименты дамам и шутили. Синицын ненадолго отлучился, и вернулся с хмурым выражением лица.

— Там, — обратился он к Несвицкому и указал на плотную толпу вдали от столиков, — о тебе и цесаревне рассказывают гадости. Дескать, вы любовники, потому тебя и пригласили на молодежный бал. Не по заслугам оказали честь. Что на деле никакой ты не Несвицкий, а адмирала просто попросили, чтобы он тебя признал наследником. Ну, чтобы цесаревне не позорно было спать с простолюдином.

От неожиданности Николай едва не подавился.

— Кто это говорит? — спросил, прокашлявшись. — Как имя смертничка?

— Не знаю, — сообщил Синицын. — К нему там не пробьешься — толпа стоит. К тому же я, едва услышав, поспешил сюда.