Волхв

Дареный обернулся, сверкая черными угольками глаз, и было непонятно, что он будет делать. Темное лицо и черные волосы, размазанные по ветру; все это рождало тревогу, неосознанную, как забытую боль.

– И коней забери с собой! – Ворон прокричал эти слова со смятенным сердцем.

Его снова терзали сомненья; верить или не верить этому человеку и его странному блеску черных глаз, который так не нравился Ворону, но выбора не было – самому ему уже не доскакать никак.

– Коней забери! – крикнул он еще раз. – Не то хазары их всех постреляют.

Дареный больше не обернулся, продолжая уходить все дальше и дальше вперед, и кони, о которых так заботился Ворон, послушно тянулись за ним. Только Дымок не пошел за ним следом, а стал равнять свой ровный бег с храпящим от усталости конем отстающего разведчика. Ворон перескочил на своего любимца и краем глаза увидел, как животное, только что бывшее под его седлом, стало спотыкаться и упало на передние ноги. Он прижался щекой к горячей шее Дымка и простонал ему в чуткое ухо:

– Выручай, родимый!

Умное животное не нуждалось в узде, голова его чуть наклонилась, и с трепетных губ сорвалось длинное и протяжное «ийи…», непереводимое на человеческий язык. Но слова здесь были и не нужны; копыта яростно забарабанили в землю, и конь стал быстро набирать скорость, пытаясь догнать скакуна Дареного. И на какой-то момент показалось, что Дымок – это оживший бешеный ветер, что он унесет от любой погони, но это было не так, и Ворон уже знал, что дальше заставы ему не ускакать.

– До крепости доскачи! – крикнул он еще раз Дареному. – Весть донеси!

Дареный с ходу влетел в воду, и слова разведчика потонули в веере брызг, летящих во все стороны.

На заставе в это время творился неописуемый переполох. Кочевники давно уже не тревожили эту границу, и воинский люд, потеряв бдительность, изрядно обленился. Кто рыбку ловил, кто лужок косил, а кто и просто спал или бражничал. Спасибо, один сторож на дозорной башне не подкачал; вовремя заметил хазарские сотни, а не то… не то быть бы беде, и страшно было подумать, что бы тогда могло случиться с этой заставой.

Сейчас все эти горе-вояки метались в поисках оружия, кольчуг и щитов. Двое, видимо самых толковых, бежали к броду. Здесь берег почти весь был утыкан поторчами[37], чтоб не могла пройти конница, и только узкий проход был открыт и закрывался в случае надобности рогаткой[38]. Вот туда-то и бежали воины, пытаясь успеть перекрыть путь конной лавине.

– Гонца, гонца! – стал кричать Ворон, доскакав до реки.

Слабая надежда, что его услышат, еще трудней было предполагать, что его поймут так, как надо. Ведь гонца и так без него должны были послать в ближайшую крепость, чтоб упредить о хазарском набеге, но нужно было, чтобы он полетел еще и с его вестью. И Ворон снова кричал, надрывая глотку и надеясь на чудо. Хазары же уже почти нагнали его, и злые стрелы застучали в спину по висящему на ней щиту.

– Гонца! – крикнул Ворон, вставая в стременах, и тотчас его правую ногу резанула острая боль.

Падая в седло, он почувствовал, как Дымок с разбега ударил широкой грудью речные волны, и веер брызг водяным щитом закрыл его от преследователей.

– Только бы услышали, только бы услышали! О Великий Сварог, сверши свое чудо, – прошептал он исступленно, глядя с упорством обреченного на узкий просвет, который вот-вот должна была закрыть рогатка.

Если воины испугаются и перекроют проход раньше времени, то ему конец. И по серым от испуга лицам дружинников было видно, что летящая во весь опор, изрыгающая на ходу тучу стрел хазарская сотня могла вынудить их сделать этот шаг, такой простой и естественный поступок сберегающей себя жизни.

– Гонца! – крикнул Ворон еще раз и увидел, как от частокола заставы отделился всадник на нетерпеливо пляшущем гнедом жеребце.

Видно, как перекошено лицо человека от ужаса и нетерпения, но он не уносится прочь, он ждет. Неужели его слова, неужели услышали и поняли все?

«Слава Светлым Богам!» – подумал Ворон и глянул на лица воинов, державших рогатку. До них всего лишь десяток шагов, но у них такие глаза, словно за ним летит дракон, а не сотня хазар. Еще немного, еще мгновение, и разведчик проскочил в узкий проход закрываемой рогатки, едва не зацепив один из ее острых шипов. Он услышал, как позади стукнулась о землю рогатка, прочно зацепившись концом бруса в щели меж двух связанных здоровенных кольев, и закричал что было силы:

– Белая Вежа в осаде! Помощи ждет!